Я вздрогнула и подошла к окну. Напротив подъезда стоял черный блестящий автомобиль. Ничего не ответив, я выбежала в коридор, спешно обуваясь и натягивая весеннюю куртку.

— Ты куда? — опять встрепенулась мама. — Уже поздно!

— Мне надо в магазин за… прокладками. Я мигом!

37.2. Договоренность

Честно говоря, я не то, чтобы забыла о декане за последние дни… Но явно стала думать о нем реже и не с такой маниакальностью. И была приятно удивлена тем фактом, что он напомнил о себе первым.

День прибавлял регулярно, и морозы стояли уже не такие трескучие. Вот-вот должен был начаться апрель, но, как обычно в эту пору, дубак не спешил отступать, а нежаркое столичное лето пока что могло только сниться. Выходя из подъезда, я не только плотнее запахнула куртку, но и накинула капюшон — помимо холода, меня волновали возможные взгляды соседских бабушек, с завидной регулярностью сканирующие двор на предмет выявления любых необычных явлений. А студентка с пятого этажа, садящаяся в дорогой автомобиль ко взрослому мужчине, была событием не необычным, а прямо-таки экстраординарным.

Стоит одной из бабулек засечь меня, и новость разлетится по району с голубями. Думаю, не минует она и моих родителей. Мама, к счастью, считала себя выше того, что сидеть на лавочке вместе с великовозрастными сплетницами, но в случае чего «добрые люди» непременно поставят ее в известность. В силу молодости, внешности и каких-то других признаков я и так была поставлена бабушками под усиленный контроль.

Потому я решила подстраховаться и пройти мимо машины Верстовского. Пройти, намеренно покачивая бедрами и иногда оглядываясь назад. Наверное, прозорливый Вениамин Эдуардович понял мои намерения, либо в нем просто включился азарт охотника-преследователя, но автомобиль медленно двинулся вслед за мной.

Дойдя до следующего дома, где бабульки мониторили уже своих нимфеток, я затормозила и села в автомобиль на переднее сидение.

— И что это было? — вместо приветствия спросил Верстовский. Мда, с «прозорливостью» я явно переборщила.

— Конспирация.

— О.

После такого красноречивого диалога мы надолго замолчали. Играла негромкая мелодичная музыка, в салоне было тепло, приятно пахло автомобильным ароматизатором и мужским парфюмом. Отупение после ссоры с Гардениной понемногу спадало; мной завладевало возбужденное, непоседливое предвкушение — прямо как в детстве накануне дня рождения, нового года или другого счастливого праздника. Я вспоминала, как сладко, хоть и нервно мне было сидеть в прошлый раз в машине декана. Воспроизводила в памяти наш первый поцелуй, после которого путь назад был отрезан.

О чем думал отец Ромки, я не знала, но вроде бы, мужчина тоже получал удовольствие, сидя рядом со мной в замкнутом пространстве и таинственном молчании. Но время поджимало — не вечно же мне ходить за прокладками. Я решила сделать ход первой.

— Какими судьбами в наших краях, Вениамин Эдуардович? — решила прикинуться, будто совсем-совсем не понимаю, зачем он ехал ко мне аж с области (надеюсь не для того, чтобы сообщить, что между нами все кончено навсегда).

Декан зыркнул на меня так, что мне сразу же расхотелось шутить.

— Ты снова за свое, Красовская?

— В смысле?

— Опять будешь играть с моими чувствами? — нахмурился Верстовский. Но выглядел он при этом не злым, а скорее устало-смиренным. — Пойдешь на попятную или сделаешь вид, что вовсе не приставала ко мне, на людях и наедине?

О как. А его и правда очень тронуло мое неподдельное внимание. И он, кажется, немного опасался того, что происходит: не хотел опять обмануться, и при этом боялся упустить шанс… Шанс чего? Побыть со мной, пока я вроде как не против? Или попользоваться, пока моя оборона рухнула?

В любом случае, это было уже неважно. И оба варианта являлись частными случаями того, что называли «отношениями». Потому что второе без первого невозможно, а первое без второго — неинтересно.

К тому же, еще вопрос, кому из нас двоих больше нужно общение в этот момент. И кто кем в итоге попользуется.

Я покачала головой.

— Нет, я больше не буду играть с вами. По крайней мере, пока вы сами не попросите… — и в доказательство положила руку ему на бедро, параллельно обомлев от собственной смелости.

Верстовский чуть дернулся и опустил взгляд на мою ладонь, я закусила губу и задержала дыхание. Он ведь ничуть не исказил фактов, сказав, что я к нему пристаю. Пристаю, самым наглым и беззастенчивым образом! Но чутье подсказывало — если и был способ вернуть расположение декана, он заключался именно в этом. Он так сильно (и напрасно) пытался завоевать мое внимание в прошлом, что теперь мне самой следовало проявить активность и вернуть ему хоть капельку вложенных усилий.

К тому же, именно этого в данный момент требовала моя душа: быть уверенной, напористой и смело идти навстречу желаниям. Когда мы встречались с Романом, я только и делала, что ждала от него первого шага, боялась излишне акцентировать свое расположение… и ни к чему хорошему это не привело.

Снова повисло неловкое молчание. Воздух стал вязким от несказанных слов, он будто сгустился и потеплел на несколько градусов, подогретый моими жаркими фантазиями. Я ждала ответа. Верстовский снял мою руку со своего колена, обхватил ее широкой теплой ладонью. Погладил чувствительную кожу пониже запястья и сплел свои пальцы с моими.

— Будет самонадеянно утверждать, будто я понимаю, как к тебе подступиться, Красовская. Все мои прошлые попытки сблизиться не увенчались успехом.

— Угу, — только и смогла промычать я. Внизу живота сладко заныло от его ласки, а мысли бросились вразнобой.

— Я давно не ухаживал за юными девушками… — тихо продолжил он, будто обволакивая меня бархатным голосом. — И не очень представляю, чем мог бы заинтересовать одну из них.

Теперь я надолго замолчала, пытаясь лениво размышлять над его словами и сдерживать юношеский пыл, чтоб не наброситься на него здесь и сейчас, оборвав такой полезный конструктивный разговор.

Не представлял, но при этом неплохо справлялся и так. Да, у него есть роскошный дом, неплохая машина и работа — место и должность на любителя, но какие-никакие престижные. Только все это не будоражило меня, и материальная сторона вопроса — последнее, о чем я думала.

Мне хотелось находиться рядом с ним, трогать его и дразнить, нюхать запах кожи и слушать, как он нашептывает нежности своим завораживающим баритоном…

— Что вы хотите сказать? — наконец пролепетала я.

— Каких действий ты сейчас ждешь от меня, Марго? Что я, по-твоему, должен предпринять? Сводить тебя на концерт молодежной группы? Или в клуб потанцевать?

Хороший вопрос. Как нам проводить досуг, чтобы было интересно