не могу себе представить, чтобы тянулась железная дорога от Владивостока до Котласа 10 000 верст, от Мурманска до Сороки – опять имеется железная дорога, а между Сорокой и Котласом всего 700 верст, и было бы пустое место. Это противоестественно!»

И вот художник, в прошлом, кажется, даже иконописец, составил и размножил собственными силами соответствующий «проект» (разумеется, «предварительный») и накануне германской войны передал его в один из департаментов Министерства путей сообщения. Революции это дело, конечно, затормозили, с тем большим рвением художник захлопотал при Советской власти, он размножил «проект» и послал его в Наркомпуть, в Наркомторг и в целый ряд край и облисполкомов, и что же? Исполком Северной области на «проект» клюнул, и теперь переписка шла не столько непосредственно с художником, сколько с Архангельском. Вот была переписка! Уже несколько папок. Тесемки на папках едва-едва завязывались.

Корнилов избрал такой путь – он в техническую сторону дела не входил, не спорил, считал спор бессмысленным, он сообщал в Архангельск кратко: нету на такой проект денег у советского государства, нету у него свободных миллиардов, нету!

Архангельск не верил. Ваш сибирский хлеб и лес плюс наш лес, а отчасти и льноволокно – это же какие миллионы тонн! Вот и будем вместе сбывать их за границу, и железная дорога Томск – Мурманск оправдается (по подсчетам художника) за 8,5 лет. А раз так, деньги должны найтись!

Ну и, конечно, уже не в первый раз поступали предложения перекрыть земляной дамбой Берингов пролив, не пускать льды и холодные течения из Северного Ледовитого океана в океан Тихий и тем самым отеплить наше советское дальневосточное побережье, чтобы там легко было возделывать апельсины;

по строительству гидроэлектрических станций на реках Бия, Катунь, Абакан, Томь, Иртыш, Чарыш, Олекма, Иркут – предложения поступили;

проект подземного сжигания углей в Кузбассе (почти что по методу, предложенному в свое время «товарищем Д. И. Менделеевым», только с небольшими изменениями) – поступил;

об организации вузов в городах Барнаул, Щегловск, Бийск, Ачинск, Красноярск – предложения поступили;

несколько меньше, но тоже огромное число предложений и проектов поступило по вопросам общественного развития.

Так, некто Бакланенко предлагал всем крупнейшим странам обменяться «заложниками мира» в количестве от 2-3 до 20-30 тысяч человек. «Заложники» должны были гарантировать ненападение одного государства на другое, поскольку при нападении возникает угроза уничтожения собственных граждан на территории чужого государства.

Другой автор выдвигал идею как бы и вовсе материальную: оценить в рублях, а затем поставить на баланс каждой союзной республики все ее сырьевые ресурсы, при использовании этих ресурсов за пределами данной республики выплачивать ей соответствующие суммы, то есть одна республика должна покупать сырье у другой за наличные, а иначе наступит бесхозяйственность в деле использования природных ресурсов.

Разработать и осуществить в ближайшем будущем программу развития в СССР евгеники в целях создания генетических кланов – плановиков-ученых, писателей, футуристов, вообще великих людей.

И т. д., и т. д., и т. д.

В Крайплане думали-думали и придумали: под названием «Планирование – на уровень современных задач» напечатали в краевой газете передовицу и между критическими замечаниями в адрес нескольких окружных плановых комиссий указали, что, хотя Крайплан и должен прислушиваться к мнению масс, тем не менее беспочвенные, непродуманные, а подчас и технически безграмотные предложения и проекты – очень-очень! – затрудняют его работу.

Господи, что тут началось!

Приток проектов и предложений увеличился, по крайней мере, в три раза, и все со ссылкой именно на эту статью...

И пришел как-то утром, в неприемные часы, в кабинетишко Корнилова человек в очках и в странной какой-то, то ли летней, то ли зимней, очень мятой шляпе, пришел не один, а с сопровождающим лицом, в руках которого находились довольно толстые папки, и тот, что в очках и в шляпе, немедля приблизился к Корнилову, протянул ему руку и отрекомендовался так:

— Товарищ Пахомов! Председатель человечества. – И сел напротив Корнилова. И шляпу снял.

— Какого человечества? – не понял Корнилов.

— Обыкновенного. Населяющего нашу планету. Планету Земля!

— Всю? Всю планету?!

— Нет, зачем же всю? Ведь Арктика и Антарктида тем более до сих пор не заселены.

— Ну... ну, а другие планеты?.. – осторожненько осведомился на всякий случай Корнилов, поскольку у него мелькнула определенная догадка по поводу Председателя.

— Марс? – спросил Председатель.

— Ну, хотя бы...

— Нет, Марс нас не касается. Во-первых, неизвестно, есть ли там население...

— А во-вторых?

— Во-вторых, мы принципиально в чужие дела не вмешиваемся. Своих хватает.

— Позвольте, а кто же вас избрал Председателем человечества? Ведь председатель – это же выборная должность?

— Меня? Никто!

— Значит, вы сами?

— Конечно, сам!

— На каком же основании?

— На основании собственного призвания. Каждый мыслящий человек рано или поздно делает выбор: или приходит к осознанию своего призвания, или отказывается от него. Вот я и пришел! Да вы не думайте, у нас есть Общество, у Общества есть счет в Государственном банке и печать, у меня есть командировочное удостоверение, заверенное той самой печатью, одним словом, все есть, что должно на этот случай быть.

— Так, так... Ну, а что же вы уже успели сделать? В соответствии со своим призванием? И должностью?

— Ну, это как ставить вопрос. В каком смысле.

— В прямом.

— В прямом абсолютном или в прямом относительном?

— В абсолютном!

— Сделано главное – составлена «Программа КЭВ» а трех томах, сейчас мы ездим по Советскому Союзу, пропагандируем ее. Мы вот, я вот со своим сотрудником товарищем Герасимовым, поехали на восток, еще одна бригада – на запад, две другие – на юг и на север. Так что работа началась во всех направлениях. Ну, а если сразу же спрашивать и в относительном смысле, тогда нами сделано прямо-таки ничтожно мало. То есть, вы меня, надеюсь, понимаете, по сравнению с тем, что должно быть сделано, это просто капля в море. Даже половина капли.

— Вы самокритичны.

— Мне иначе нельзя.

— А что же это такое – «Программа КЭВ»?

— Герасимов! – окликнул Председатель своего сотрудника, все еще стоявшего у дверей с папками в руках. – Герасимов, подай-ка матерьялы! Подай и сам сядь вот сюда, ты нам можешь вот-вот понадобиться.

«Папка № 1» была солидной, и на