– Мне доложили, что вы передали в дар Московскому императорскому техническому училищу пятьдесят тысяч рублей. Это так?

– Российской державе нужны знающие и умные специалисты.

– Похвально, Сергей Александрович, похвально, – государь неожиданно усмехнулся. – Знаете, вы настолько жестоки и последовательны в своей принципиальности, что мне временами становится неловко за мои колебания и сомнения.

Я бы вскоре забыл об этом разговоре, но спустя пару недель мне о нем неожиданно напомнил генерал Мартынов.

– Сергей Александрович, у меня к вам приватное дело.

– Слушаю вас, Александр Павлович.

– Вы не найдете для меня пару часов из вашего свободного времени? Мне хотелось бы вас познакомить с генеральным военным прокурором, если вы, конечно, не возражаете.

– Приезжайте ко мне сегодня к семи вечера, а заодно разрешите вас поздравить с должностью директора департамента полиции. Теперь вы полновластный глава политического сыска Российской империи. Как звучит?

– Красиво звучит, Сергей Александрович, вот только времени на радости жизни не оставляет. А за поздравление спасибо.

Сначала прокурор говорил обтекаемо, выбирая слова и выражения, но после того, как ему было предложено говорить все как есть или убираться, он перешел прямо к делу. Как оказалось, дело военных интендантов только начало раскручиваться, как в ход расследования вмешались чиновники военного министерства, предпринимая попытки выгородить преступников. Из дальнейших объяснений стало ясно, что некоторые чины, занимающие высокое положение в военном министерстве, стали давить на следователей и прокуроров и все потому, что служба военных прокуроров почему-то оказалась в непосредственном подчинении военному министерству. Выслушав его, я предложил написать прямо сейчас рапорт государю о неправомерных действиях чиновников военного министерства, при этом сказав, что передам государю лично в руки и кое-что добавлю от себя.

Спустя три дня после нашего разговора указом его императорского величества военная прокуратура была выведена из-под подчинения военному министру, а чиновники военного министерства, пытавшиеся препятствовать следствию, были с позором уволены со службы. В итоге, по окончанию следствия, тридцать два вора и казнокрада, начиная с генеральских погон и кончая фельдфебельскими лычками, были лишены должностей, званий, привилегий и отправлены гнить на каторгу на очень большие сроки, а в государственную казну были возвращены украденные деньги. В связи с этим делом была создана правительственная комиссия для проверки Управления тыла, а спустя несколько недель было заведено еще девять новых дел, в которых фигурировало два десятка фамилий, после чего посыпались прошения об отставке.

Откладывать поездку не имело смысла, причем в меньшей степени из-за угрозы нового покушения, а больше – из-за элементарного любопытства. Мне давно хотелось просто попутешествовать, посмотреть страну, поговорить с различными людьми, а то ведь за исключением короткой поездки на фронт и двух вояжей за границу моя жизнь проходила исключительно в Петербурге.

«Теперь, когда вроде все наладилось, тьфу-тьфу-тьфу, можно взять заслуженный отпуск. Только надо согласовать его с императором и… Светой. Месяца не прошло, а уже снова уезжаю. Гм. Вот только надо придумать для нее такую качественную причину, чтобы не беспокоилась понапрасну».

Не откладывая, я позвонил в личную канцелярию его величества, и спустя два часа мне сообщили о назначенном времени визита. Войдя в кабинет, я увидел, что у государя хорошее настроение, и это сразу выразилось в словах:

– Надеюсь, вы не хотите меня чем-то озадачить, Сергей Александрович?

– Озадачить? Может – да, может – нет. Смотря, с какой стороны смотреть, ваше императорское величество.

– Загадками говорите. Уже интересно. Я вас внимательно слушаю.

По мере того, как я излагал ему историю с картой и кладом, было видно, как менялось лицо царя. Уже к середине моего рассказа оно стало удивленно-любопытным, как у мальчишки, который грезил тайнами и приключениями. Несмотря на то, что я неважный рассказчик, государь, судя по многочисленным вопросам, получил немалое удовольствие от моего рассказа.

– Вот, значит, какая подоплека была в этой истории с купчихой Крупининой. Однако! Разбойники, значит, через нее искали клад, – сказал он по окончании моего повествования, после чего стал рассматривать копии карты. – Хитро придумано! Хоть приключенческий роман пиши. Красавица, разбойники и сокровища! Вам можно только позавидовать!

– Вот привезу сокровища, тогда и можно будет завидовать, а сейчас чего?

– Так вы считаете, что там спрятаны богатства хана Кучума?

– Предполагаю, ваше императорское величество. Судя по рассказу Макиша да некоторым легендам, которые мне довелось услышать, это, думается мне, они.

– Так вы хотите поехать за ними, Сергей Александрович?

– Да, ваше императорское величество. Займет это месяца два, по моим подсчетам.

– Еще одно настоящее приключение переживете. Бескрайние просторы, тайга, дикие звери. А охота, говорят, там такая! – сказал император с ноткой легкой зависти и вздохнул. Мне было известно о его любви к охоте. – Когда ехать собираетесь?

– Как только с билетом на поезд решу, так и поеду.

– Вы там поберегитесь, Сергей Александрович, не лезьте на рожон. Края дикие, да и люди лихие попадаются. Да еще сокровища немалые… Хоть вы человек сильный и смелый, а беречься не забывайте!

– Не волнуйтесь, ваше императорское величество. Я человек осторожный.

При этих словах император бросил на меня лукавый взгляд и с хитрецой в голосе неожиданно спросил:

– Как в Берне, Сергей Александрович?

От неожиданности я даже не сразу смог ответить.

– А что в Берне? – с некоторой заминкой переспросил я, при этом лихорадочно пытаясь придумать возможные оправдания на случай обвинения.

– Мне доподлинно неизвестно, что вы там с полковником Пашутиным натворили, но под слово «осторожность» ваши действия никак не подходят. Да-с! Никоим образом не подходят! Надеюсь, подобное не повторится и впредь! Вы меня поняли, Сергей Александрович? – его голос был строг и решителен. Наверно, таким тоном отцы внушают сыновьям, как надо правильно жить. Ничего удивительного в этом не было – эти полтора года, наполненные сомнениями, тревогами, страхом, смертью и пролитой кровью, спаяли нас намертво.

– Да, ваше императорское величество. Понял! – и я принял виноватый вид.

Император сделал тоже вид, что поверил:

– Именно поэтому власти по пути вашего следования будут уведомлены и получат соответствующие указания вам во всем помогать. Вы один поедете?

– Один, ваше императорское величество.

– В таком случае мне только остается пожелать вам счастливого пути, Сергей Александрович.