Именно в этом открытии и сходятся два маршрута этой главы: от японской чайной церемонии и флорентийских архитекторов эпохи Ренессанса. И те и другие пытались понять, как устроен мир.

Согласно второму закону термодинамики Томсона (лорда Кельвина) без дополнительной энергии все горячее непременно становится холодным. По разработанной им шкале полное остывание наступает при температуре «абсолютного нуля», что соответствует минус 273 градусам Цельсия. Во времена Пензиса и Уилсона было уже известно, что горячие объекты испускают излучение, которое может вызывать помехи для радиосигналов. Таким образом, исследование помех, исходящих от звездного неба, позволило определить температуру в космосе — она составила примерно 3,5 Кельвина. Если Вселенная действительно родилась в результате большого взрыва более десяти миллиардов лет назад и с тех пор медленно остывает, то в соответствии со вторым законом термодинамики температура в космосе и должна составлять 3,5 Кельвина.

Различные взгляды на причину возникновения нашего мира издревле были темой для дискуссий и распрей. Однако мало что может сравниться с последствиями одного такого спора в эпоху позднего Рима…

Жизнь в VI веке во многом напоминала период после окончания холодной войны в веке двадцатом. Удобное равновесие было нарушено. Кое-где еще оставались островки имперской цивилизации, но в целом континент был разделен между варварами, которые в той или иной степени впитали культуру завоеванных ими римлян. В Испании романо-испанское большинство находилось под властью вестготов, изгнанных с территории современной Румынии на запад почти два века назад.

Вестготы были самыми латинизированными варварами. В конце VI века их королевство представляло собой самое большое и могущественное государство из всех осколков бывшей Римской империи. Для папы вестготы служили потенциальной опорой и поддержкой в смутное время, особенно учитывая, что бывшая Римская империя распалась не только как государство. Опасные настроения византийских греков создавали угрозу раскола самой христианской веры. Разногласия возникли из-за одного единственного слова, которое стало причиной, пожалуй, величайшего идеологического противостояния в истории. Слово было filioque, что с латыни переводится как «и от Сына». Важность этого загадочного термина объяснялась тем, что его упоминание в Символе веры означало признание духовного авторитета Рима.

С I века нашей эры основным постулатом христианской религии было то, что церкви покровительствует Святой Дух. Через обряд крещения Святой Дух нисходит на человека и подготавливает его к будущему воскрешению и спасению. Проблема возникла после того, как Блаженный Августин в одном из своих трактатов указал, что, поскольку Бог Сын рожден от Бога Отца, Святой Дух исходит также и от Сына. Таким образом в латинском варианте Символа веры и появилась формулировка «и от Сына». К сожалению, византийские христиане имели свой взгляд на этот предмет. Они считали, что Святой Дух исходит только от Отца, и новую формулировку в свой Символ веры не включили.

В 589 году по этому поводу в Толедо был созван церковный собор. По инициативе вестготского короля Реккареда собор вынес решение предать анафеме любого, кто не произносит «и от Сына» в Символе веры. Все книги, где была изложена противоположная точка зрения, следовало предать огню. Такая поддержка от самого могущественного светского властителя континента несказанно обрадовала Рим. Новый Символ веры распространился по всей Европе и к 1013 году использовался в богослужениях практически повсеместно.

Однако решение, принятое какими-то непонятными личностями в затрапезном городишке на задворках Европы, нимало не интересовало утонченных византийцев. Византия была средоточием мудрости и культуры того времени. Она обладала технологиями, название которых на Западе не могли даже произнести, не то что понять. Дипломатические посланники империи добрались до самой Индии. Византийское государство располагало профессиональной бюрократией, отлаженным законодательством и финансовой системой, собственной золотой монетой, флотом, а главное — грамотными и образованными гражданами. Мнение папы об их Символе веры было им глубоко безразлично. Filioque, по их мнению, было чисто «латинским» нововведением, что являлось достаточным основанием, чтобы полностью его игнорировать.

Такое отношение было вполне понятным, пока Византия процветала, а папа воспринимался как нечесаный священник из захолустья. Однако ситуация вскоре кардинальным образом изменилась. В сражении при Манцикерте в Армении византийское войско потерпело неожиданное поражение от горстки турецких головорезов. Возглавлял турок Сельджук, и его конные лучники казались непобедимыми. Византийцы ударились в панику и попросили Запад о помощи. В ответ в 1085 году папа организовал Первый крестовый поход; затем последовали еще несколько — турки все туже затягивали удавку на Балканах и уже вплотную подбирались к Константинополю.

К началу XIV века турки стояли практически у ворот города, и византийцы просили помощи у всех подряд: у России, Венеции, Франции, Англии, Испании и, конечно, Италии. В 1399 году император Мануил II отправился в поездку по европейским странам с целью добиться поддержки, однако в ответ получил лишь обещания. В 1437 году новый император Иоанн VIII в сопровождении пятисот «ученых греков» прибыл на встречу с католиками в итальянский город Феррару. Из-за вспышки чумы переговоры пришлось перенести во Флоренцию, где 6 июля 1439 года после длительного торга византийцы согласились внести поправку в свой Символ веры. Соглашение о предоставлении помощи было достигнуто. Однако она была незначительна и пришла слишком поздно — через четыре года Константинополь пал под осадой турок и спор о filioque стал историей.

Большинство делегатов Флорентийского собора оказались бездомными. Многие начали обустраиваться в Италии, особенно в Венеции, которую с Византийской империей связывали многовековые экономические и культурные узы. Один из византийцев, Виссарион Никейский, бывший епископ Никеи, так помог католикам во время переговоров во Флоренции, что в благодарность папа сделал его кардиналом и латинским патриархом Константинополя. Симпатии другого папы, Николая V, к Виссариону были вызваны, скорее всего, его огромной библиотекой в пятьсот томов, которую он привез с собой из Греции и в 1448 году подарил базилике Сан-Марко в Венеции. Николай V сам был страстным почитателем классической литературы и собирал греческие рукописи в своих путешествиях.

Дом Виссариона в Риме вскоре стал местом, где собирались греческие переводчики и итальянские гуманисты (один из них — Лоренцо Валла). В каком-то смысле падение Константинополя и наплыв греческих иммигрантов — сначала они селились в Венеции, а затем и по всей Италии — способствовали началу итальянского Возрождения. Византийцы давали итальянским хозяевам уроки греческого и философии, впервые итальянские интеллектуалы получили возможность узнать о достижениях мысли греков из первоисточника. Тем не менее оригиналы большинства текстов, которые они изучали, были утрачены в Темные века, и приходилось пользоваться их списками.

Когда в 1469 году в Венеции появились первые типографии, греки активно включились в издательскую деятельность и принялись публиковать греческое наследие в печатном виде. К этому моменту самым известным венецианским печатником стал Теобальд (Альд) Мануций, девиз которого гласил «Время не ждет». У Мануция был один недостаток — в век, когда превыше всего ценилось количество, он отдавал предпочтение качеству. Его первые издания упрекали в излишней пышности — они были слишком дороги для рядовых ученых. Спрос на более дешевые издания побудил его заняться выпуском первых книг «карманного» формата. Благо, его партнер из Болоньи, шрифтовой мастер Франческо Гриффо изготовил новый шрифт — курсив. Он был основан на относительно новом рукописном начертании, которое начали применять в начале XV века для более быстрого письма в папской канцелярии.