с провизией. Кроме нескольких стычек и многочисленных переправ через Уазу в попытке отрезать осаждающих, Йорк больше ничего не смог сделать и отступил в Нормандию, пообещав вернуться с помощью для гарнизона Понтуаза[571].

Однако, как только он ушел, Карл VII возобновил осаду и приказал начать полномасштабную бомбардировку. 16 сентября сеньорам де Лоэаку и де Бюэй было приказано возглавить штурм через бреши в стене, и в ходе ожесточенного боя они захватили церковь Нотр-Дам, убив 24 из 30-и англичан, защищавших ее. Через три дня начался общий штурм, в котором приняли участие лично Карл VII и Дофин Людовик. Первым человеком, вошедшим в Понтуаз, был шотландец, который был вознагражден за этот подвиг землями, конфискованными у капитана живодеров Антуана де Шабанна. Осажденные оказали ожесточенное сопротивление, но были подавлены численным превосходством и в последовавшей кровавой бойне нападавшие потеряли очень мало людей, но и от 400 до 500 англичан были убиты, включая сэра Николаса Бурде. Лорд Клинтон и сотни других были взяты в плен и только на постоялом дворе "Петух и павлин" было захвачено 53 человека.

Поскольку Понтуаз был взят штурмом, а не сдался на капитуляцию, по законам военного времени имущество всех жителей было конфисковано, а их жизни отданы на милость короля. С ними обошлись необычайно сурово. Парижский горожанин наблюдал, как их вели по улицам столицы:

Это было печальное зрелище, ибо их вели, питая хлебом скорби, по двое, связанными очень прочной веревкой, как гончих на охоте, а их пленители ехали очень быстро на своих лошадях. У пленников не было шаперонов, все они были одеты в какие-то жалкие тряпки и у большинства из не было обуви — у них отобрали все, кроме трусов… Всех тех, кто не мог заплатить выкуп, они отвели на Гревскую площадь к реке у Порт-о-Фуан, связали по рукам и ногам с таким же спокойствием, как если бы они были собаками, и утопили их там же на глазах у всего народа[572].

С захватом Понтуаза англичане потеряли свой последний оплот в Иль-де-Франс. Карлу VII потребовалось пять лет, чтобы изгнать их, что свидетельствует скорее о недостатке воли, чем средств, но также является данью уважения упорству англичан. Однако ситуация менялась, чему способствовали военные реформы Карла, увеличение артиллерийского парка под руководством братьев Бюро[573] и применение новой тактики при осаде Понтуаза. По иронии судьбы все эти новшества, превратившие Карла в гораздо более сильного противника, были заимствованы у англичан. И теперь военная инициатива перешла к французам.

За четыре дня до падения Понтуаза англичане потеряли еще один крупный город более традиционным способом. Роберт де Флок, который предыдущей осенью захватил Конш-ан-Уш в Нормандии, стал его капитаном и начал расширять сферу своего влияния в радиусе 12 миль от города. В мае он обстрелял замок Бомениль и заставил его сдаться, а затем взял штурмом крепость Бомон-ле-Роже. 15 сентября Флок захватил Эврё с помощью двух местных рыбаков, один из которых нес ночную вахту и отлучился, в то время как его коллега, притворившись, что ловит рыбу с лодки на реке, провел к стенам группу вооруженных людей с лестницами. Город — столица своего бальяжа — был быстро взят штурмом. Местный житель Томассин ле Марешаль, "один из самых высокопоставленных руководителей", который "тайно содействовал подвигу Роберта Флока", был вознагражден назначением на выгодную должностью сборщика налогов. Самому Флоку было возмещено 6.000 экю (437.500 ф.с.), в которые ему обошелся захват города, и он получил новое, более важное капитанство, а два года спустя его сын стал епископом Эврё, что свидетельствует о том, что захват такого значительного места очень высоко ценился королем[574].

Возможно, потеря Эврё заставила английскую администрацию обратить внимание на опасность, исходящую от рыбаков, бесконтрольно занимающихся своими делами, так как в октябре они приостановили традиционную возможность, предоставляемую судам с сельдью из Дьеппа, заходить в Кале. Эта возможность сохранялась даже после того, как Дьепп перешел в руки арманьяков в 1435 году, и ею пользовалось значительное число рыбаков. В свете захвата Эврё это было слишком большой угрозой безопасности, чтобы позволить ей продолжаться[575].

К концу 1441 года успехи предыдущего года по захвату Арфлёра и Монтивилье были с лихвой перекрыты потерей Крея, Понтуаза и Эврё и созданием агрессивного арманьякского анклава в Лувье и Конш-ан-Уш. Прибытие Йорка и его большой армии не смогло переломить баланс в пользу Англии, а доблестные усилия Толбота по спасению Понтуаза оказались тщетными.

Единственный успех в конце унылого года остался за Франсуа де Сурьеном. В декабре один из английских пленников, захваченных в Понтуазе, который был освобожден досрочно, чтобы собрать выкуп, рассказал ему, что многие из его товарищей по плену были доставлены в Курвиль-сюр-Эр, примерно в 12-и милях к западу от Шартра, и что это место плохо охраняется. Действуя в соответствии с полученными от пленника сведениями, Сурьен послал в Курвиль трех или четырех своих людей, переодетых крестьянами, несущими мешки с яблоками на рынок. Обнаружив, что часть гарнизона отсутствует, а остальные спят, они пробрались в комнату капитана и схватили его с постели. Взяв его в плен, они смогли освободить всех англичан из Понтуаза и открыть ворота, чтобы впустить Сурьена и его людей в город. Курвиль был захвачен и разграблен[576].

Таким образом, арагонец получил ценную добычу и пленных, а также спас несколько несчастных понтуазских пленников. Благодарный герцог Йорк назначил его капитаном Курвиля и предложил ему применить свои таланты для захвата Галлардона, крепости в 11-и милях к востоку от Шартра. Сурьен согласился и с помощью Томаса Ху, капитана Вернёя, собрал конный отряд из 120 латников и 380 лучников. Только половина жалованья этого отряда было выплачено королем а остальное было получено за счет сбора appâtis и доходов от военной добычи, которые Сурьен и Ху разделили поровну между собой. К середине февраля 1442 года Сурьен уже разместился в Галлардоне с большим гарнизоном из 60 латников и 190 лучников и был занят пополнением артиллерии и боеприпасов, доставленных из Руана в Мант по реке, а затем перевезенных последние 30 миль по суше[577].

Хотя успехи Сурьена и радовали, они были незначительны по сравнению с потерей таких значительных мест, как Понтуаз и Эврё. Армия, которую Йорк привел с собой, вернулась в Англию по истечении 6-месячного контракта на службу, и необходимость в еще одном экспедиционном корпусе для восстановления утраченных позиций стала настоятельной. Показателем отчаяния, которое испытывали в Нормандии, стало то, что когда 15 февраля делегация Совета в Руане отплыла из Арфлёра с просьбой о помощи, ее возглавлял лорд Толбот, человек, не отличавшийся дипломатическими способностями, но чей послужной список в защите английского королевства Франция не