Теперь юноша убедился в обратном: проклятое увечье, этот чудовищный недуг, и есть его судьба. Он из семьи демонопоклонников — монстр, которого вывели, как какого-нибудь зверя, в результате селекционной работы.

Конечно, оставался шанс, что Фелрус солгал. Однако некий потаенный инстинкт подсказывал Нико: голем сказал правду.

— Не буду я марионеткой демона! — сжимая кулаки, прорычал Нико. Голем упомянул, что потомки императорской семьи — обоюдоострые инструменты, которые может использовать любая из сторон. Что ж, тогда он станет орудием сопротивления!

Он закрыл глаза и представил себе изумруд Арахеста; ограненная слезинка камня блеснула перед мысленным взором юноши. Вот где его спасение. Он всем сердцем, отчаянно желал вернуть самоцвет. Вернув изумруд, он вновь станет цельным. И вступит в борьбу против Разобщения.

Внезапно от келоидных рубцов на шее полыхнуло жаром.

— Пламя небесное! — выругался Нико.

Фелрус предупреждал, что рубцы выдают местоположение хозяина, распространяя невидимые чары. А еще голем жаловался на некую силу, которая рассеивает излучение шрама. По мнению Нико, этой силой вполне могли обладать воображаемые звери, что теперь несли его через лес. А ведь Фелрус все равно едва его не настиг, несмотря на потерю сигнала… Бежать некуда!

К тому же Нико тревожился из-за дракона. Вдруг Фелрус и впрямь использовал изумруд для создания напавшего на Триллинон дракона? И что тогда делать? Жить дальше с тяжким грузом вины, осознавая, что твоя смерть могла бы отсрочить вторую атаку и спасти множество жизней? Хватит ли у него духу покончить с собой?..

Ну уж нет, одернул себя юноша, страху он не поддастся. Он закрыл глаза и очистил разум. В тот же миг образ изумруда вновь появился перед его мысленным взором — как никогда яркий. Нико ощутил на лице теплое покалывание. Инстинкт подсказал ему, что Фелрус не соврал: камень действительно искал способ вернуться. При мысли об изумруде сердце какографа бешено заколотилось.

— Спокойствие, — прошептал он, пытаясь усмирить взбунтовавшиеся эмоции. Он знал, нужно мыслить логически. Сначала он найдет и как следует расспросит Дейдре.

И тут монстры забрались в непроходимые заросли молодого сосняка, где царила полнейшая темнота. Даже полуденное солнце сюда бы не проникло. Гаркекс выдул из трех рогов язычки пламени. Тусклые лучики света озарили поверхность невысокого утеса, что протянулся в обоих направлениях. Ночные кошмарики потопали прямо к утесу, словно не замечая препятствия. Они же врежутся в скалу! Нико едва успел выбросить вперед руки…

Но ничего не произошло. Опустив руки, чарослов увидел, что отряд прошел сквозь камень и очутился на озаренном лунным светом уступе. Он выругался и посмотрел назад. Скала оказалась фальшивкой — вместо камня из земли рос затейливо написанный субтекст.

По команде Гаркекса выдуманные звери мягко опустили Нико на подушку изо мха. Теперь отряд стоял на вершине холма с видом на залитую лунным светом поляну. По всей поляне были разбросаны заросшие плющом каменные арки, невысокие башни и остатки рухнувших стен.

Нико во все глаза смотрел на руины. Должно быть, давным-давно здесь находилась одна из хтонических деревушек, построенных вблизи Звездной крепости. Он где-то читал, что во время осады Звездной крепости Новосолнечный легион уничтожил подобные поселения — все до единого. Интересно, кому понадобилось прятать эти руины за субтекстом?

Гаркекс что-то быстро затараторил, жестами указывая на Нико и Каталог. Остальные монстрики кивали. Внезапно правое предплечье тролля исчезло, обернувшись облачком рун цвета индиго.

— Так вы конструкты! — воскликнул Нико. — Вы написаны на фиолетовом языке Каталога.

Огненный тролль подошел к юноше и протянул правую ладонь. Нико неуверенно пожал тающую на глазах руку конструкта, и Гаркекс что-то пропищал, обращаясь к чарослову. Из текста тролля выпало мерцающее предложение. Фиолетовые слова приземлились на тыльную сторону ладони Нико и проникли под кожу.

Чарослов вскрикнул и отдернул руку. Но огненный тролль продолжал тихонько нашептывать, указывая на предплечье Нико. Юноша взглянул на свою ладонь и ахнул: фраза татуировкой прорисовалась на коже.

Нико знал, что каждому магическому языку соответствует определенный материал, на котором тот может быть записан. Так, для заклинаний на общем языке и языках волшебников подходила лишь бумага или пергамент. Друиды использовали дерево. Вещие кузнецы гравировали свои чары на металле. Создатели же фиолетового языка Каталога, кем бы они ни были, очевидно, татуировали магическую прозу прямо у себя на коже.

Гаркекс медленно распадался на строки, переписывая себя на предплечье Нико — ощущение не из приятных, но хоть не больно. Одна за другой фразы скользили по руке и исчезали.

Когда все закончилось, Нико восхищенно осмотрел предплечье: под кожей переливались кольца стройных рун. Вслед за троллем и безглазый дракон Тамелкан переписал себя на другую руку Нико.

А затем монстрики набросились всем скопом, словно спеша вытатуировать себя на коже чарослова. Внезапно Нико стало страшно.

— Стойте! Не все сразу… Я… — Он не договорил. Все было кончено. Последний из ночных кошмаров исчез.

Он оглядел свои руки. Задрал подол мантии и проверил голени. И даже отогнул воротник и заглянул за пазуху, рассматривал грудь. Все тело покрывал ровный фиолетовый текст.

— Я представлял вас в детских мечтах, — произнес он, изучая руны на ладонях. — Как же мне удалось вас записать? Я выучил фиолетовый язык Каталога несколько часов тому назад, но Гаркекса я придумал, еще когда у меня ломался голос, а Фаэля с Тамелканом — когда воевал с прыщами.

Он покачал головой. Может, он и впрямь спятил.

— Как мне удалось вас записать?

Он поднял глаза, привлеченный странным мерцанием. Прямо перед ним в воздухе повисли фиолетовые чары.

— Чьи это чары? — позвал Нико, оглядываясь в поисках автора заклинания. — Кто здесь?

Руины безмолвствовали, тишину нарушал лишь шум гуляющего в деревьях ветра.

Заклинание подплыло к Нико. Юноша вскинул руки и попятился. Чары замерли и распались на две части. Нико с любопытством рассматривал первое субзаклинание. Это был учебный текст, где описывалось, как фиолетовый язык кодируется в письменный. Знакомый с аналогичными протоколами, которые волшебники использовали, чтобы вести безмолвные беседы на нуминусе, Нико быстро разобрался с тем, как действовало заклинание.

Вторая часть фиолетовых чар выглядела как закодированное предложение. Нико применил протокол перевода и прочел: «Их написала Звездная крепость». Юноша некоторое время ломал голову над переведенной строкой, пока не вспомнил, что сам только что задал свежеприобретенным татуировкам вопрос: «Как мне удалось вас записать?».

Он снова вздрогнул от страха.

— Чьи это чары? — повторил Нико и испуганно заозирался по сторонам, надеясь заметить таинственного колдуна. — Кто здесь?