— О! Вот за это спасибо! Какой ты молодец, а я и не знала, — я улыбнулась оттаявшему магу.

Ну, вот и помирились, и хорошо.

Чтобы закрепить успех от лекции и пропесочивания, а также в продолжение примирения, я решила привлечь непутевого блондинистого мага к нелегкой учительской доле сразу же, не отходя от кассы, как говорится. Тем более время у меня сегодня еще есть. Раз уж я никуда не поехала.

— Эйлард, а давай-ка мы прямо сейчас, и займемся учебой? — демонстративно сложила ладошки в замочек. — Мне ведь нужно научиться писать на ваших языках. С Арейной я уже договорилась, алфавиту Мариэли она меня обучит, а с тебя письменность Ферина.

— Что, прямо сейчас? — маг нехотя отодвинулся от меня и встал.

— А чего тянуть? Раньше начнем — раньше закончим. А еще я, знаешь, что придумала? — и я рассказала про свои мысли о печатных машинках со шрифтами других миров.

Эх, была бы я программистом, может, смогла бы и для компьютера какую-то хитрую программу написать, чтобы на нем вводить тексты. Но учитывая, что в этой области я не просто бездарь, а абсолютный нуб, то даже и не представляю, возможно ли это в принципе. Найти бы специалиста… Может, обратиться к тому профессору из московской академии магии? Во-первых, они в столице, и выбор специалистов большой. Во-вторых, наверняка им это тоже пригодится. Уверена, что они за время своей летней практики наладили связи с феринскими магами. Вот и пусть переписываются. Они мне из Москвы письма по электронной почте будут высылать, а я тут распечатывать и отправлять в Ферин. А что? Всем от этого только польза будет.

Мою идею Эйлард оценил. И сразу стал думать о том, как бы написать образец алфавита Ферина красиво и аналогом печатных букв, так как письменные буквы у них весьма витиеватые. Даже в книгах их старались написать красиво и нарядно, если можно так сказать. А дальше мы переместились за его стол, и он стал меня учить. Алфавит Ферина чем-то отдаленно напомнил мне латинский. Только букв не двадцать шесть, а двадцать семь. И, так же, как и в современных романских языках, в нем некоторые звуки складывались из сочетания двух или трех букв. В принципе, ничего сложного. А учитывая, что на английском языке я пишу довольно неплохо — спасибо учителям, — то и с письменностью Ферина разобралась быстро. Осталось только вызубрить сам алфавит и наработать навыки письма. Проблема для меня лично была только в украшательствах букв, и это мне категорически не нравилось — вырисовывать все эти завитушечки и хвостики, которые смысловой нагрузки не несли, а вычерчивались только для красоты. Ну что ж, значит, будем нести в мир «светлое и доброе», лаконичное и функциональное. Пусть мой почерк будет не так красив и витиеват, но зато исключительно функционален. А крючочки и хвостики будет рисовать мой секретарь, если он у меня когда-нибудь появится.

После урока я здесь же просмотрела письма от соседей. И маг ответил на них за меня, написав то же, что и раньше. Ну, это по его словам. Что я пока еще занята, к величайшему сожалению, в ближайшее время навестить их не смогу, и к себе пригласить не могу в связи с перестройкой дома.

А в своей комнате я разобрала личную почту, конфискованную у Эйларда. Действительно, как он и предполагал, тут было множество посланий от кавалеров, с которыми я имела честь познакомиться на балу. Комплименты, восхищения, сотни пустых слов ни о чем… Приглашения от потенциальных ухажеров в гости и намеки о том, что им не терпится навестить меня. Эйлард сказал, что на эти письма отвечать не нужно. Мол, приличные незамужние девушки на подобные послания не отвечают, дабы себя не скомпрометировать. М-да. Вот еще бы знать, правда это, или же он жульничает и просто не хочет, чтобы я писала?

А сразу же после ужина, я обратилась к Тимару и Филимону.

— Мальчики, пойдемте-ка в мою комнату. Будем держать семейный совет, — встав, я направилась к выходу.

Эти двое переглянулись, Тимар взял кота на руки и пошел за мной. А следом за ними встал и направился маг.

— О чем совет, Вика? — спросил он меня.

— Э? — в недоумении оглянулась я. — Так я же не тебя зову.

— Ты же сказала семейный совет… — и этот блондинистый нахал демонстративно поднял брови.

Нет, ну вы на него посмотрите, а? Не мытьем так катаньем пытается пролезть туда, куда его не звали. Мало нам было сегодняшних разборок.

— Эйлард, ты прости, но к моей семье, — выделила я интонацией последнее слово, — ты не относишься. Филя — мой фамильяр, Тимар — подопечный, ну или воспитанник, не знаю, как правильно. А мои родители живут в другом месте.

— Но ведь можно все исправить. И это совсем не трудно, если ты захочешь, — Эйлард внимательно смотрел на меня, ожидая реакции.

А я если честно растерялась. Он на что намекает? Надеюсь не на то, о чем я подумала.

— Эмм… — промямлила я. — Эйлард, прости, но сейчас мне нужно поговорить с Тимаром и Филей о других вещах, — я отвернулась и быстро вышла их кухни.

У себя в комнате я повторила все то, что уже сегодня неоднократно говорила всем домочадцам по очереди. О почте, о том, что почему-то мне никто ничего не говорит, о недопустимости этого. Посетовала, что они двое, которые должны бы были следить за всем и быть моими ушами и глазами, совершенно расслабились и отлынивают. Особенно это касалось Филимона.

— Филя, ты же мой фамильяр! — я укоризненно посмотрела на кота. — Ну как же так вышло, что ты мне ничего не сказал, а? Получается, что за моей спиной происходит, черт знает что. Все делают, что хотят в моем доме, с моими вещами и письмами. А я единственный, кто об этом не знает.

Эти двое, украдкой поглядывая друг на друга, молчали.

— Тимар, а ты? Ты ведь член семьи, и для всех именно так это озвучено. Я твоя опекунша до тех пор, пока ты не станешь совершеннолетним. Если ты, конечно, не возражаешь, — парнишка мотнул головой, подтверждая, что не возражает. — И вот смотри, что вышло. Все наши наемные работники за нашей спиной что-то делают. Да, это из лучших побуждений и желания помочь. Но, черт побери! Почему ни я, ни ты не в курсе?! Я виновата, разумеется, ездила все эти дни и не пыталась вникнуть в то, что происходит в доме. Но ты-то? И ты! — перевела я взгляд на кота.

— Ну, прости-и-у, — проверещал фамильяр. — Хочешь я на ко-о-улени упаду?

— Падай, — разрешила я.

И этот прохиндей демонстративно бухнулся на пол. Помедлил, решая что-то, потом упал на спину, раскинул лапы и хвост во все стороны, закрыл глаза и изобразил умирающего лебедя. Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. А этот мохнатый интриган открыл один глаз и глянул на Тимара, ошалело взиравшего на это представление.

— Че стоишь, падай! — прошипел кот.

Тимар поднял глаза на меня, тоже что-то прикинул, всплеснул руками и грохнулся на пол рядом с котом, изображая морскую звезду.

— Артисты из погорелого театра, — не выдержав, я рассмеялась.