– Ну почему же… – начала я, однако Милисента перебила:

– По глазам вижу, не удивлена! – рявкнула она, расхаживая по защищенному от чужих глаз пятачку. – Все, как в прошлый раз… озеро, берег и мелкая заноза, сующая нос в чужие дела.

– Что вы имеете в виду? – Я нахмурилась, догадываясь, к чему она клонит.

– Неужели не помнишь? – Милисента впилась в меня взглядом.

Я неопределенно повела плечами и неуверенно посмотрела на Шарлотту, изучавшую песок под ногами. Тьма ее шипела и разве что не плевалась из-за моей близости, но кинуться не смела без приказа хозяйки.

– А должна помнить, ваша светлость? – притворилась дурочкой я.

– Не важно! – Перестав сверлить меня взглядом, герцогиня воззрилась на напарницу. – Давай, Шарлотта, убей ее!

– Что?! – Страх, который планировала подавлять, препятствуя ритуалу, выполз наружу и принялся расти, как на дрожжах. – Как это… убей? Она же говорила, что не причинит боли.

– И боль будет, и предсмертный ужас, – ласково сообщила высокородная садистка. – Шарлотта просто усыпляла твою бдительность, чтобы не дать подготовиться.

– Вас разоблачат и накажут! – воскликнула я.

– Нас? – Милисента расхохоталась, как мне показалось, истерично. – А мы тут при чем? Это все твоя подружка Лилианна устроила. Разыграла покушение на себя, потом выманила тебя к озеру и… печальный исход. – Она издала фальшивый вздох, изображая сочувствие.

– Но зачем? Неужели только из-за моего дара? Шарлотта ведь ворует чужую силу, не забирая при этом жизни магов!

– Ты ходячая бочка пороха, Микаэла, – зашипела герцогиня, наступая на меня. – Сейчас не помнишь, а потом вдруг осенит! Ты как заноза, которая время от времени кровоточит. Ты… – Она замолчала, ненавидяще глядя на меня. А раньше притворялась доброжелательной и заботливой. Чем же я ей так насолить успела?

– Что я вам сделала?

– Влезла куда не просят!

– Но я правда ничего не помню!

– Не имеет значения. Ты сновидец, значит, опасна! Шарлотта, убей ее.

Я и сама не поняла, как, но… нанесла удар первой. Кулак впечатался в подбородок герцогини, зубы ее клацнули, в глазах появились звездочки. Или не звездочки, а свечение особого дара, вспыхнувшее калейдоскопом цветов в мерцающих радужках? Духи предков! Да они же родственницы! Не зря мне казалось, что эти две леди чем-то похожи.

– О! – выдохнула Шарлотта, как мне показалось, с восхищением, однако вмешиваться не стала, предпочитая оставаться сторонним наблюдателем.

– Да как ты посмела, девчонка?! – взвилась герцогиня, бросаясь на меня. Из рук ее повалила тьма: черная, хищная, напоминая готовые к бою плети. Я инстинктивно шарахнулась, пытаясь уклониться, сбежать, но натолкнулась на невидимую стену и взвыла от пронзительной боли. – Да-а-а, – победно протянула черноволосая гарпия, снова наступая. – Так тебе и надо, несносная девчонка. Ивар не должен был жениться на тебе, маленькая дрянь!

– Значит, все дело в Иваре? – спросила я, двигаясь так, чтобы вновь не напороться на магический щит.

– Все дело в тебе и в твоем даре! Я выжгла его, думала, все… покончено с ним, живи и здравствуй, маленькая леди Адамс. Но не-э-эт, твоя глупая мамаша умудрилась вдохнуть в него новую жизнь. Что она сделала? Признавайся! – Черный дым, сопровождавший герцогиню, свернулся клубком и угрожающе зашипел, став похожим на голову беса. – Передала тебе свою магию? Да? Как?

– Не знаю. – Я правда не знала.

– Не важно! – в который раз за сегодня повторила Милисента. – Не будет тебя – не станет и проблем, с тобой связанных! С третьего раза, надеюсь, ты все-таки сдохнешь!

Она натравила на меня тьму, подконтрольную ей, агрессивную и голодную. И я зажмурилась в ожидании конца, потому что противопоставить этому натиску было нечего. Последним, о ком подумала, был Ивар… который меня не спас.

В темноте…

– Жива? – Такой знакомый голос, да и вопрос, в общем-то, тоже знакомый. – Мика, слышишь меня? – Я слышала, боясь поверить, открыть глаза и осознать, что умерла и все это – лишь фантазии бесплотного духа. – Опять сбежала искать приключения на свой аппетитный зад? Да очнись же ты, Золушка хренова! – рявкнул муж, и я улыбнулась сквозь слезы, которые почувствовала на лице. Нашел все-таки, защитил… Но почему тогда тело легкое, точно пух?

Понимая, что даже плохие новости лучше неизвестности, я открыла глаза. Вокруг было темно, как в бездне. А может, и не так, я ведь там раньше никогда не бывала. Мрак казался осязаемым, живым, разумным. Не оставляло чувство, что он наблюдает за мной, ждет какой-то реакции. Неужели я все-таки умерла и попала в обитель Эрагона? Или это очередной сон? Что, если Шарлотта с Милисентой добились своего: вызвали у меня страх смерти, а потом усыпили? Беспросветная чернота… как еще может выглядеть сон снотворца с выжженным даром?

– Мика, ответь! – потребовал Ивар. Или опять кто-то из злодеек использовал его голос? Я попыталась вычислить, где находится собеседник. Слова доносились то сверху, а то вдруг откуда-то сбоку или и вовсе снизу. Сплошная игра, обман. – Мышка, ты должна со мной разговаривать, иначе все усилия напрасны!

– Что? – Я безуспешно вглядывалась во тьму, пытаясь идти на голос… вернее, лететь, потому что пола не было, я парила в воздухе: легкая как перышко и гибкая, как лоза.

– Наконец-то! – возликовал незримый собеседник, выдохнув с явным облегчением. – Мика, душа моя, сейчас слушай внимательно и делай, как я говорю.

Эти слова очень напоминали сказанное Шарлоттой, поэтому я снова засомневалась.

– Сначала скажи мне кое-что. – Решила проверить, он это или нет.

– Что же?

– Ты любишь меня?

– Безумно.

Я снова улыбнулась, наслаждаясь признанием, но быстро сникла, понимая, что это может быть хитростью, и задала следующий вопрос:

– После маскарада ты кое-что сорвал с меня на лестнице… что?

– Это тест, мышка?

Лучше бы он сразу ответил, а не пытался отговориться, как сейчас. Уверенность в лживости собеседника росла, а настроение, напротив, падало.

– Что ты с меня сорвал? – повторила я упрямо.

– Прости. – Он тихо усмехнулся. – Пытался вспомнить, сладкая, что было первым: ожерелье, делавшее тебя красноволосой незнакомкой, или платье, из которого мне хотелось тебя вытащить еще на балу.

– Меня или красноволосую незнакомку? – Укол ревности заглушил радость от его правильного ответа.

– Попалась! – рассмеялся муж. – Бездна! Как же я рад, что ты жива, Мика.

– А я жива? – уточнила, пошевелив руками, которые, судя по ощущениям, были на месте, как и ноги, и прочие части тела. – Странное состояние невесомости. И темнота кромешная кругом. Мы во сне?