«Еще и топор…»

Этот ублюдок угрожал Лиззи, держа в руке топор. И именно к этому факту надо мысленно прибегнуть, как только перед ним окажется Фред Гилмэн. Эндрю не ведал его точного адреса, но ему известен был тот трейлерный парк, где обосновался Гилмэн, как был известен и его, похожий на зеленую блевотину, «субару». Пусть даже придется изрядно покружить в поисках по этому парку, но он все равно найдет этого негодяя. И тогда.

«Чертов топор…»

Он был порядком удивлен, увидев Лиззи на пороге своего кабинета. После давешнего прерванного поцелуя Эндрю ожидал, что она станет держаться от него на расстоянии. И чем больше он обо всем этом думал, тем больше приходил к выводу, что дистанция на самом деле лучшее, что может быть для них обоих. Он выложил карты на стол… ну, или почти что это сделал. И Лиззи, можно сказать, открыла свои тоже, дав ему ясно понять, что в ее планы на будущее он не входит — как, собственно, не входит и никто другой. Она хотела лишь безопасного существования, жизни без осложнений.

Эндрю сумел это понять. Он действительно ее понял. Но он никак не должен был с радостью это принять.

Слева впереди показалась вывеска «Мидоу-Парк». Свернув туда, Эндрю запетлял по лабиринту коротеньких улочек, пока не обнаружил то, что искал.

Свернув на небольшой проезд, он остановился за «субару» Фреда Гилмэна и заглушил мотор, но все равно остался сидеть за рулем, пытаясь совладать с кипящим гневом. Когда этот человек откроет дверь, следует четко и ясно, единой и доходчивой фразой, дать тому понять, чтобы он держался подальше от Лиззи. А заодно выяснить: этот тип просто любитель попугать или представляет для Лиззи реальную угрозу?

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Эндрю вышел из машины, поднялся по ступеням к двери Гилмэна и три раза громко постучал. Через мгновение дверь приоткрылась внутрь.

— Что вам нужно?

Некоторое время Эндрю стоял, недоуменно моргая, пытаясь мысленно увязать этого почти седого, заросшего щетиной человека, который сейчас смотрел на него из-за двери, с тем Фредом Гилмэном, которого он знал. В свое время Фред был крутым и крепким парнем, у которого злость как будто сидела под кожей, готовая выплеснуться в любой момент. Однако возникший перед ним человек выглядел так, будто его могло расплющить одним порывом ветра.

— Фред Гилмэн?

— Кто спрашивает?

Из открытой двери поплыл дрожжевой дух пива, смешанный с массой других запахов, которые Эндрю предпочел бы не определять. Он едва сдержался, чтобы не отступить назад.

— Это я.

— Я вас знаю?

— Я Эндрю Грейсон. Вы знали моего отца.

— А, верно, верно. Владел скобяной лавкой, пока Бен у него не перекупил. Я как раз там был сегодня.

— Были, — коротко ответил Эндрю. — Поэтому я и здесь. Я друг Лиззи Лун.

Гилмэн сурово стиснул губы.

— Убирайтесь, — попытался он закрыть дверь.

Но Эндрю не дал ему это сделать, сунув ботинок между косяком и дверью, прежде чем та захлопнется перед его носом.

— Лишь после того, как скажу то, зачем сюда пришел.

— Вам мне нечего сказать.

— Есть, и вы меня выслушаете. Или вы предпочитаете, чтоб я сказал это полиции? Подозреваю, вряд ли. — Эндрю чуть помолчал, ожидая реакции. Никакого ответа не последовало, и он продолжил: — Вы подловили ее сегодня на парковке у магазина. С топором в руках. И вы пытались ее запугать.

— Таких как раз стращать и надо.

У Эндрю резко участился пульс.

— Вы так считаете?

— Да, черт возьми! — выпятил грудь Гилмэн. — Приперлась после стольких лет обратно и сует свой нос, куда не следует. Она заслуживает всего, что получила — и даже больше!

— И вы, по-вашему, должны сделать все, чтобы это обеспечить. Так, что ли? Вот зачем вы подкараулили Лиззи на парковке?

— Никого я не подкарауливал. Зашел купить веревку и топор — помочь товарищу свалить дерево. И вижу — она шляется по магазину с бесстыжим таким видом!

— А она что, считаете, там не имеет права находиться?

— Женщина вроде нее вообще не имеет права где-либо находиться. С тех пор, как она приехала, она только и делает, что доставляет людям неприятности.

— Людям — или именно вам?

— Мои девочки — это не ее ума дело!

— Вот почему вы ей сегодня угрожали?

У Гилмэна округлились глаза:

— Да кто говорит, что ей кто-то угрожал!

Не успев себя сдержать, Эндрю крепко сцапал Фреда за рубашку:

— Вы подступили к ней вплотную с поднятым топором в руке, — прорычал он.

Лишь теперь Фред Гилмэн, очевидно, сообразил, что дела его плохи.

— Да я вовсе не… Я лишь хотел…

Эндрю хорошенько его тряхнул:

— Чего хотел?

К удивлению Эндрю, лицо Гилмэна внезапно сморщилось. Тело все как будто сдулось, плечи и грудь впали, из горла вырвались несколько прерывистых всхлипов.

— Все должно было уже закончиться и улечься. Когда старая ведьма дала дуба, должен был наконец настать всему этому конец. — Фред захватывал воздух неровными, резкими глотками, по щекам катились слезы. — А теперь еще две назад приперлись — и взбаламутили весь город. Только о них и судачат. Им здесь никто не рад, и они должны это знать!

— И вы подпалили их сарай и подожгли яблоневый сад, чтобы они это поняли?

Гилмэн даже выпучил глаза:

— Что?! Нет! Я вообще тут ни при чем!

Эндрю покрепче ухватил его за воротник.

— И куклу вывесили на дереве. И записку состряпали. Это тоже ваших рук дело?!

— Да нет же! Нет!

— Может, лучше пусть в полиции вам как следует освежат память? Не позвонить ли мне им, а? Рассказать, как вы сегодня с топором угрожали женщине? Потому как, мне кажется, им это было бы интересно.

Гилмэн побледнел, и его тело неожиданно обмякло.

— Нет, не надо полиции. Пожалуйста! Я не знаю ни про какую куклу. И никакого отношения не имею к этому пожару. Клянусь вам. Я просто хотел ее припугнуть, чтобы она оставила нас всех в покое. — Фред помотал головой, смаргивая вновь накатившие слезы. — Я хотел, чтобы она совсем отсюда убралась. Чтобы мертвые спокойно лежали в могиле.

— Как-то с трудом верится в то, что вы мне говорите, мистер Гилмэн. А вот в чем я уверен несомненно — это что вы любите погнобить слабых. И такие люди — обычно трусы, желающие казаться крутыми парнями. Вот почему вы любите терроризировать женщин. Но я кое-что хочу поведать вам о семье Лун вообще и о Лиззи в частности. Это не те женщины, которых легко запугать, и они так легко не сдаются. А еще вам следует знать, что если я хотя бы дух ваш учую возле «Фермы Лунных Дев», то бояться вам придется вовсе не полиции. Я сам с вами разберусь. Вы меня поняли?