— Прощай, благородный дон Гвидо! — сказал Альберт. — Мы обязательно встретимся! Я знаю это точно!

Ольстин был виден издалека. К городским воротам тянулась длиннейшая очередь желающих попасть внутрь. Кого там только не было: и грязные бродяги, и крестьяне с обозами овощей на продажу, и бойцы, желавшие испытать удачу, и прочий люд, смешанный и разнообразный. Стражники уделяли каждому по несколько минут, взимая въездную пошлину, разную для различных категорий приезжих. Конечно, как это обычно бывает, к власть предержащим эти правила не относились. Богато украшенные кареты проезжали мимо очереди, будто ее и не существовало, игнорируя стражников. Впрочем, стражники на кареты тоже особого внимания не обращали.

Зато на тех, чей доход и положение были не столь высокими, — отыгрывались по полной программе.

После расставания с доном Гвидо оставшаяся дорога прошла без приключений, чему я был несказанно рад. Альберт, правда, порывался время от времени свернуть в сторону в поисках очередного подвига, но я вовремя пресекал подобные действия. Мастеру Наку все было безразлично, пока мы продвигались в нужном направлении.

Ближе к городу движение на тракте многократно усилилось. Мы уже не могли двигаться с максимальной скоростью, а, наоборот, частенько придерживали коней, боясь задавить кого-нибудь ненароком.

В итоге последнюю ночь переночевали в корчме уже в самой непосредственной близости от города, решив въехать в него с утра.

Так что худо-бедно, но добрались.

— Смотри, куда прешь, скотина! — Молодой стражник грубо оттолкнул одного из крестьян, стоявшего перед нами в очереди.

Альберт хотел было проехать просто так, игнорируя толпу ожидавших проверки, но мне лишнего внимания привлекать не хотелось, и я убедил его, что даже рыцарю незазорно немного подождать. Тем самым он совершает своего рода подвиг, не отделяя себя от массы обычных людей. Рыцарь подумал и согласился. В итоге мы уже второй час стояли под жарким летним солнцем. Хуже всех приходилось Альберту, сквозь поднятое забрало его нового шлема я видел, что по лицу у него не переставая течет пот, который он даже смахнуть толком не мог.

Крестьянин упал на землю и отполз в сторону. Альберт хотел было что-то сказать, но, видно, жара доконала его окончательно. Он молча предстал перед стражником. Мы с мастером Наком держались позади.

Стражник был слегка постарше Альберта, но совсем ненамного, тоненькие усики только-только начали пробиваться на его лице. Стражник взглянул снизу вверх на рыцаря, не пожелавшего слезть с лошади, и усталым тоном начал:

— Младший стражник дон Кен. Бляха номер двенадцать дробь три. Назовите ваше имя, род занятий и цель посещения города?

— Зовут меня дон Альберт, я рыцарь и путешествую по миру. Ваш город был на моем пути. Со мной мои друзья — дон Ярый и мастер Нак.

Стражник смерил взглядом меня и старика, остановившись на Совенке, который спрятал голову под крыло и спал, не забывая при этом крепко цепляться когтями за мою куртку.

— Предъявите ваши верительные грамоты.

— С каких это пор благородному человеку не верят на слово?

— Ладно, — стражник тяжело вздохнул. — Запрещенные предметы везете?

— Нет, — несколько обиженно ответил Альберт.

Я готов был поклясться, что он с удовольствием провез бы что-нибудь, да только не подумал об этом вовремя.

— Вы знаете, что в нашем городе запрещено ношение оружия всем, кроме солдат великих Королевств?

— С каких это пор? — с удивлением спросил Альберт.

— Уже три месяца. Поэтому, если вы хотите попасть за эти ворота — вы обязаны сдать копье нам на хранение, а меч и прочее оружие, как ваше, так и ваших спутников, будет опломбировано на все время вашего здесь пребывания.

Альберт попал в странную ситуацию. Без оружия рыцарь — не рыцарь, но, с другой стороны, иначе в город не попасть.

Стражник понял его сомнения и хитро улыбнулся.

— Благородные доны всегда могут между собой договориться, не так ли?

Я чуть раньше Альберта сообразил, что именно имеет в виду стражник, и толкнул молодого рыцаря в бок, прежде чем тот успел ляпнуть что-нибудь такое, после чего в город пришлось бы проникать уже другим методом. Руку я себе слегка отбил о доспех, но желаемого результата достиг. Альберт проглотил готовое уже вырваться высказывание, которое вряд ли пришлось бы стражнику по вкусу.

— Конечно, благородные доны всегда должны помогать друг другу, — ухмыльнулся я. — Не отойти ли нам в сторонку?

Стражник кивнул, довольный моей понятливостью. Я слез с Урагана и прошел вместе с доном Кеном в небольшое караульное помещение.

— Служба ваша трудна и утомительна, — начал я издалека. — Почему бы вам и вашим друзьям не выпить сегодня за наше здоровье?

— Благородный дон виден издалека, — кивнул стражник. — Я приметил вас давно, вы могли сразу подъехать ко мне, а не жариться рядом с этими плебеями! Я, конечно, имею в виду не ваших достойных спутников, а прочий сброд.

Мои старания остаться незамеченными с треском провалились. Скорее всего, стражник польстил мне: заметил он дона Альберта, а не меня, да его сложно было не приметить. Надо было думать о скрытности прежде, чем въезжать в город рядом со сверкающим рыцарем.

— Понимаете ли, у моего друга, с которым вы уже имели возможность побеседовать, есть обеты, и мы как раз помогали ему выполнить один из них!

— И что же это был за обет? — с любопытством спросил стражник. Видно, рыцари заезжали в Ольстин не так часто, и поговорить об их привычках было ему интересно.

— То был обет терпения! — пояснил я. — Два часа на солнце в таких латах — это большое испытание! Рыцари — странные люди, я сам не всегда понимаю, что ими движет…

— Точно, — с жаром подтвердил стражник. — Это надо же придумать — так себя мучить… обет терпения… ваше предложение очень заманчиво, светлейший дон, мы с друзьями с удовольствием выпили бы за ваше здоровье, но, понимаете, платят нам не очень много… а за таких уважаемых людей, как вы, пить нужно только самое лучшее вино!

— В этой беде я с удовольствием вам помогу! Сколь дороги в вашем замечательном городе хорошие напитки?

— Думаю, три серебряных монеты будет достаточно, чтобы мы могли вспоминать вас весь вечер, поднимая в вашу честь бокалы с самыми наилучшими пожеланиями! — объяснил стражник местные тарифы. — Но это только ради вас, светлейший! И ни в коей мере не стоит расценивать это как-либо иначе!

— Да что вы? Конечно же нет! Вот вам золотой, вспоминайте нас сегодня добрым словом!

Стражник заулыбался. Золотой у ростовщиков можно было поменять на пять серебряных монет, так что моя щедрость ему понравилась.

— Но только поймите, мой друг и я как люди благородные не можем позволить себе быть безоружными…