Спустя минуты платформа остановилась, ещё на подъезде свет озарил нас синим, оставляя неприятное бельмо. Император зажмурился вовремя, а я нет. Вот, козёл. Мог и предупредить.

Комната была небольшая, потолки давили на лоб. Она чем – то напоминала мне другую… Помещение с бетонными стенами, будто бункер, в синем свете ламп, что тонкими линиями вмонтированы на стыках навивало, так навивало!

Но ощутила я сейчас другое. Что сердце моё ахнуло и забилось, как никогда…

Император повёл к железной двери. Я же посмотрела в противоположную сторону, где была обычная деревянная, обитая серебром, где веяло мощнейшей магией защиты.

Табрис остановился и даже обернулся.

– Ты чувствуешь его? – Спросил участливо.

– Вы держите в той комнате принца Ривала, – констатировала я с претензией в голосе.

И император насторожился. Но ответ его удивил:

– Чтобы добраться до Двери королева Юлиана Мерианская была готова на всё, – произнёс Табрис с грустью. – Сперва, я не придавал значения её письмам. Но она не унималась. Владея древним языком Пророчества, убедила меня, что, возможно, высший и есть Ключ. И всё ради того, чтобы узреть символы истины. И теперь, зная тайну, Юлиана пожизненно останется моей наложницей, а следом и наложницей моего старшего сына. Рикард де Хетигид с тем же останется в заточении навсегда.

– А если я не открою вашу Дверь?

– Ты тоже останешься здесь, – ответил император на выдохе и добавил беззлобно: – Посажу тебя к вампиру, раз ты о нём так печёшься.

– Нечего мне угрожать, показывайте свою Дверь, – проворчала, направившись за императором. А у самой мысли в голове, активировать лук и как вдарить…

Но я сдержалась. Возможно, и правильно сделала. Император не так глуп, чтобы оставаться без защиты наедине с незнакомкой. Сила в нём, или в тех, кто затаился неподалёку. Чую я, ох чую…

Железная дверь поддалась нелегко, и с противным скрипом. Табрис всем весом на неё давил, чтобы она сдвинулась с места. Но сам не пошёл.

– Только после тебя, маркиза Валерия Балейская, – произнёс потомок Эриха с заметным артистизмом.

Новое помещение мало отличалось от прежнего, всюду бетон и низкий потолок, только света поменьше. А в конце единственная Дверь. Та самая.

Свастику, выгравированную на железной двери, заметила ещё на подходе. Неужели это дверь, ведущая в подземелья Друма?! Я должна была догадаться! Долбанный Друм – как сердце планеты, является её неотъемлемой частью. Это же изначальный дом колонистов, когда поверхность планеты была ещё непригодна к жизни.

Друм. Что же на этот раз кроется в твоих сокровищницах, отсеках и резервуарах? Гигантские роботы? Бионики? Семена Красного ириса или магические предметы с других миров, как мой браслет?

Обернулась не доходя. Император с заметной тревогой на лице стоял у двери, похоже, в готовности принять меры, если я оплошаю.

– Прежде, чем открою эту паршивую дверь, скажите мне честно. Зачем вам это? – Произнесла решительно.

– Ключ сам всё поймёт, – ответил Табрис, как не ответил вовсе.

– Послушайте, если открою… а я открою, не сомневайтесь, уверяю вас. Вам это может не понравиться. Друм хранит в себе множество сюрпризов, как хороших, как и плохих. И знаете, можно такую дрянь выпустить…

– Хватит болтать, Валерия, – выдохнул император, перебивая. – Дело моих предков привести Ключ к Двери. Если ты – Ключ, ты всё поймёшь, если не поймёшь, сядешь в клетку к принцу вампиров. Всё просто.

– Я открою Дверь с одним условием, – не унималась.

– Каким же? – Спросил Табрис вымученно.

– Вы освободите принца Ривала и поможете мне в войне с Чёрной скверной.

– Договорились, открывай, – отмахнулся император в нетерпении.

– Запомните собственные слова, Табрис второй, проницательный и несокрушимый, – произнесла негромко и, подойдя к двери вплотную, дунула на свастику.

Та, как и ожидалось, стала загораться оранжевым светом. По ту сторону скрипнуло. Похоже, механизмы заработали. Скрежет пошёл вперемешку со звоном, будто плиты задвигались и шестерёнки поехали несмазанные. Шлюзовая дверь заскрипела и, нехотя, поехала в стену. Из щели пахнуло машинным маслом и затхлостью.

Лишь когда массивная железная дверь вошла полностью в стену, я шмыгнула в образовавшийся проход. Гранитный пол нового тоннеля был чист и напоминал дворцовый. Отсюда можно было сделать вывод, что дворец императора строили не люди. Он здесь был до них. Основа уж точно, остальное достроили, долепили мрамором, украсили снаружи, замаскировали.

Вспоминая, как жаждали постичь тайну Друма и дверей в прежнем мире Клесаны, удивилась спокойствию императора. Табрис шёл за мной неуверенно, затаив дыхание. Не говоря ни слова. А что ему говорить? Ключ подошёл.

Коридор стал загораться красноватый неравномерным свечением с дальнего конца, кажется, заработал реактор.

Шагов через двадцать я вышла в округлое помещение, где в центре уже горел зелёным индикатором пульт лифта в виде панели вырастающей из платформы. Похожий стоял и отдельно. Но там горела красная лампочка.

И именно от неё падал свет на дальнюю стену. Где глубокими канавами прямо в бетоне выбито огромными буквами:

Дальше не бойся, Лера. Запусти турбину и домой.

И стрелочка вниз.

Обернулась к императору, хотя и так поглядывала за ним краем глаза, мало ли что – нибудь выкинет.

А он и не собирался. Ему тоже было интересно, что написано на стене русскими буквами. Значит, раньше он здесь не был. Может, его отец, или дед.

Раз Посланник написал, бояться нечего, я шагнула на платформу.

– Вы идёте? – Спросила у ошарашенного императора.

– О, великий Эрих изобретатель, мне выпала великая честь познать, – прошептал себе под нос Табрис и вступил на платформу послушно.

А я опустила ладонь в специальное гнездо с вдавленным следом от ладони, что имелась на панели лифта. Император с интересом наблюдал, как уверенно это делаю.

Под пальцами вспыхнуло зелёным. Под ногами смачно звякнуло. Заскрежетали механизмы. Сперва ударило по ушам, что резануло, и звон ещё какое – то время в мозгу не стихал. Платформа со скрипом начала медленно опускаться. Снова пахнуло затхлостью и машинным маслом.

Под светом зелёных ламп индикаторов бетонная шахта выглядела не очень. По мере спуска кое – где виднелись трещины и, похоже, следы ремонта. Цемент крошился как раз там, где замазывали. По ходу движения со стен сыпалась крошка и щебень. И на голову валилось в том числе. Платформа ускорилась, пришлось держаться за панель, камни забарабанили по железу, словно град пошёл.