— Имя?

Он покачал головой.

Она стукнула его ногой под ребра чуть пониже пулевых ран. Он закричал от боли.

— Я спросила имя!

— Молман, — прошептал мужчина.

— Кобус Молман? Полковник Кобус Молман?

Мужчина кивнул.

Зан помнила это имя. Это был один из руководителей эскадрона смерти, на совести которого кровь стольких ее товарищей по борьбе. А минуту назад он пытался убить ее — грудь все еще болела от удара пули по кевларовому бронежилету.

Зан взглянула на его раны. Если вызвать «скорую помощь», то он еще может выжить.

Она еще дважды нажала на курок.

— Если она хочет ехать с нами, то ей уже пора появиться, — сказал Корнелиус, бросив взгляд на часы. — Самолет вылетает через пятнадцать минут.

Кальдер, Корнелиус и Бентон сидели в небольшом, но уютном зале ожидания чартерной компании, которая должна была их доставить в Купугани. За соседним столиком пила пиво группа из четырех немецких туристов: им предстояло лететь на восемьдесят километров дальше. Напряжение между Бентоном и Корнелиусом было очевидным, но они сохраняли своего рода перемирие, подчинив эмоции общей цели найти дневник и выяснить причину смерти Марты.

— Мы будем задерживать вылет? — спросил Бентон.

— Нет! — резко ответил Корнелиус. — Мы должны оказаться там как можно раньше, чтобы успеть все осмотреть, пока не стемнело.

— Вы не часто видитесь с Зан, верно? — спросил Кальдер Корнелиуса.

— Верно, а точнее — вообще не видимся. После смерти Марты у меня сложилось четкое ощущение, что она не может простить мне решения уехать из Южной Африки. Она очень волевая женщина. — Корнелиус улыбнулся. — Думаю, в меня. Мы оба были слишком упрямы, чтобы дать друг другу шанс наладить отношения. Такое случается в семьях.

Кальдер подумал, что для семьи ван Зейлов в этом нет ничего удивительного. Он увидел, как к самолету направились два молодых пилота — парень и девушка, которые залезли в кабину и начали предполетную проверку. Оборудованный двумя двигателями и бравший на борт десять пассажиров самолет был идеальным для полетов при коротких взлетно-посадочных полосах.

Бентон вышел в туалет, а Корнелиус проглядывал одну из национальных газет.

— Знаете, а хорошо снова оказаться на родине. Со смерти Марты я здесь так и не был.

— Это, конечно, чудесная страна… — отозвался Кальдер.

— Но? В вашей фразе было «но», которое вы не произнесли.

— Но здесь по-прежнему много неладно, даже после десяти лет без апартеида.

— Интересно, что бы сказала о ней сейчас Марта?

— Думаю, она была бы довольна, так ведь?

— Да, была бы. — Корнелиус помолчал, размышляя над вопросом. — Мне кажется, что права была она, а не я. В Южной Африке по-прежнему много насилия, но нет той анархии и беззакония, которые я ожидал.

— Вы жалеете, что уехали?

— Нет, не жалею, — твердо заявил Корнелиус. — Я горжусь «Зейл ньюс» и тем, что удалось сделать. Однако…

— Однако что?

Корнелиус посмотрел на Кальдера:

— Вы знаете все наши семейные тайны. Вы знаете о Тодде и Эдвине. Если мне удастся заполучить «Таймс», что будет дальше? Сейчас мне семьдесят два года. Я могу еще поработать пару лет и поставить газету на ноги, но кто возглавит «Зейл ньюс» потом? Тодду это не надо, а о том, чтобы Эдвин не смог прибрать дело к рукам, я уж позабочусь. Будьте уверены! — Кальдер улыбнулся, и Корнелиус это заметил. — Я слишком долго закрывал глаза на то, что он вытворяет.

— Но должны же быть в вашей компании управленцы, которым вы можете доверить продолжение своего дела. Или можно нанять кого-то.

— Да, возможно, я так и поступлю. Вам нужна работа?

Кальдер ухмыльнулся:

— В шестнадцать лет у меня был период увлечения журналистикой, но через пару месяцев он закончился. По натуре я не газетчик.

Корнелиус тоже улыбнулся:

— Интересно, что бы посоветовала Марта.

Кальдер вытащил из кармана визитную карточку и передал Корнелиусу.

— Знаете что? Когда все это кончится, позвоните Джорджу Филду.

— Джорджу? Он не захочет со мной говорить.

Кальдер пожал плечами:

— Кто знает?

Бентон вернулся из туалета, и работник авиакомпании объявил, что начинается посадка. Они вышли на улицу, и в этот момент появилась запыхавшаяся Зан.

— Вы успели, — заметил Кальдер.

— Чуть не опоздала!

Корнелиус повернулся, чтобы разглядеть ее получше. В нескольких футах громко ревели двигатели.

Зан, поколебавшись, шагнула к нему.

— Привет, папа, — сказала она и поцеловала в щеку.

Он улыбнулся, и они обнялись.

— Я рад, что ты с нами. — Корнелиус старался перекричать рев двигателей.

— Ты хорошо выглядишь, папа, — улыбнулась она. — Лучше, чем на фотографиях в газетах.

Корнелиус довольно ухмыльнулся:

— Ты тоже.

Они поднялись в салон самолета и начали занимать места ближе к кабине пилотов. Зан помедлила у пустого кресла возле отца, но решила сесть рядом с Кальдером. Они пристегнулись, и самолет стал выруливать на взлетную полосу.

— Не думал, что вы успеете, — сказал Кальдер.

— Я тоже.

— Вы сказали, что встречаетесь с кем-то утром по поводу «Лагербонда». Удалось что-нибудь выяснить?

— Да. Этим ублюдкам доверять нельзя. — Зан рассказала, как ей позвонили и предложили встретиться с Дэрком дю Туа, известным банкиром и, судя по всему, членом «Лагербонда», в уединенном месте неподалеку от Франсхука. Она описала свою встречу с полковником Молманом, как ее жизнь спас предусмотрительно надетый бронежилет и как ей пришлось застрелить полковника, пытавшегося убить ее. Уточнять, как именно она покончила с ним, Зан не стала.

Кальдер был поражен хладнокровием, с которым она все рассказала.

— Он мертв?

— Боюсь, что да, — ответила она.

— И вы все равно решили лететь с нами? А как же полиция?

— Я уверена, что они во всем разберутся сами. Я свяжусь с ними, когда мы все закончим. Меня не так просто выбить из колеи.

— В самообладании вам точно не откажешь.

— Я прошла хорошую школу АНК в Мозамбике, — ответила Зан. — Молман проявил самонадеянность и слишком расслабился. Возможно, потому, что я женщина. Его ошибка.

По крайней мере на одного убийцу у «Лагербонда» стало меньше, подумал Кальдер. Но он наверняка не был единственным, а покушение на Зан свидетельствовало о том, что «Лагербонд» чувствовал себя загнанным в угол и предпринимал отчаянные шаги, чтобы обезопасить себя.