– Ты столь великодушна?

– Нет. – И в ее голосе насмешка. – Я просто не люблю лишних проблем.

И похоже, именно этот аргумент, а не близость двуручника убеждает Ярангира сделать то, чего она требует. Он склоняет голову, соглашаясь, его глаза закрываются, тело начинает обвисать, алая полоса на шее становится ярче. Клинки выпадают из ослабевших ладоней, касаются пола, и звук эхом разносится под сводами лаборатории.

И Лера опускает Пронзающий, оседая рядом с телом дракона.

Я, чуть прикрыв ноги пушистым пледом, откинулась на высоко поднятые подушки.

– И все-таки мы молодцы.

Подруга по привычке сидела, поджав колени, на широком подоконнике и смотрела вдаль. На то, как последние лучи заходящего солнца чуть подкрашивают снежные вершины гор, которые отсюда, из окон замка Аль’Аира, кажутся нарисованными.

Услышав мой голос, чуть вздрогнула, словно я ее вырвала из легкого забытья. Затем обернулась ко мне и, чуть улыбнувшись, кивнула.

Надеюсь, соглашаясь со мной, а не отвечая своим собственным мыслям.

Все-таки такие события интереснее вспоминать лежа на вышитом крупными яркими цветами покрывале в теперь уже собственных покоях – покоях младшей княжны рода Серебряного волка. А еще лучше читать в летописях, восторгаясь тем, как хорошие одерживают победу над плохими.

Да только действительность мало похожа на то, о чем поется бардами.

… – Лера, слева. – Я едва успеваю перехватить удар выскочившего из-за поворота воина. Тело прадеда обвисает на плече Валиэля, когда Рамон бросается мне на выручку. Потому что в мою сторону кидаются еще двое воинов.

А тех, кто может держать оружие, осталось лишь четверо: Гадриэль тащит на себе Ригана, которого тоже решили усыпить. На всякий, как говорится, пожарный случай.

Хорошо еще, два факта позволяют надеяться на то, что у нас все получится: тень Асии, которая готова помочь в любую секунду, и поисковое заклинание, уверенно ведущее нас к Тамриэлю.

Я не успеваю досчитать до одного, как три тела остаются за нашими спинами. А Рамон с мерзопакостной усмешкой, словно это именно он, а не я нахлебалась драконьей крови, обтерев лезвие меча об одежду убитого, склоняется передо мной в легком полупоклоне:

– Всегда к твоим услугам.

Жаль, ответить что-либо соответствующее его реплике я не успела – за следующим поворотом нас ждала новая встреча. И теперь уже я, успев оттолкнуть его с линии атаки, успеваю вонзить меч в живот одному, пока Олейор разделывается со вторым. И, не оглядываясь, уточняю у друга моего возлюбленного, о скольких дюжинах демонов Хаоса шла речь, если те две, которые он нам обещал, уже лежат позади.

Молчание за моей спиной слишком красноречиво, чтобы не понять – наши отношения все еще остаются напряженными. Вот только… Мы оба знаем, что это всего лишь игра.

Хорошо еще, очередной поворот приводит нас в тупик, в котором и находится нужная нам дверь.

С большим трудом, но мне удается успокоиться. Массивная деревянная панель тяжело кряхтит, когда я пытаюсь ее не выбить, а аккуратно выставить, надеясь, что у того, кто за ней находится, хватит ума понять: визит тюремщиков вряд ли будет сопровождаться такими нестандартными действиями.

Не знаю, кому из нас повезло, но… хватило.

И когда мы вдвоем с должником вваливаемся внутрь, мне остается только улыбаться, глядя на встречу двух светлых принцев.

Конечно, я бы на месте Валиэля тоже радовалась тому, что тяжкое бремя власти свалилось с его плеч. Вот только отчего-то начинает расплываться реальность в наполняющихся слезами глазах…

Моя рука скользит по гладкому шелку. Взгляд случайно касается перстня на левой руке, на котором изображен волк – герб рода Аль’Аир.

Вопреки всем предположениям Рамона мой прадед не выказал даже тени недовольства по поводу того, что рядом с моим именем не будет стоять знаменитое Там’Арин.

Я вошла в зал, в котором должна была проходить церемония принятия в род, опираясь на его твердую руку. И пусть на его лице следы усталости, да и обряд, который проводил мой несостоявшийся жених, чтобы снять остатки контролирующего заклинания, не прибавил ему сил, но даже в таком состоянии… я ощущаю рядом с ним внутренний покой…

Мне не предугадать, как сложатся наши отношения. Но если меня когда-нибудь спросят, что значит «спокойствие», я, может быть, и не смогу объяснить это словами, но с уверенностью буду знать: это именно то, что я чувствовала, когда мы шли вдоль выстроившейся шеренги воинов.

Клан Серебряного волка, леопарды, Хаиде. Его губы твердо сжаты, но в глазах радость.

И все они преклоняют колено, когда вперед выходит Алистер, признавая меня своей дочерью и младшей княжной Аль’Аир.

И зазвучали слова клятвы, резкие, прерывистые, обязывающие защищать, быть рядом и вести за собой, принимающие в семью и обещающие любовь.

А мгновение спустя те же слова, но уже на межрасовом, произносила его жена – княгиня Ирэн. И, глядя на них, я понимаю, что есть еще кое-что, что мне предстоит сделать. И предчувствие этого… И пусть хмурит брови отец, пусть задумчиво посматривает в мою сторону Олейор, пусть прадед с некоторым волнением касается моей ладони – ни один из них не сможет отговорить исполнить задуманное.

И я обвожу всех вопросительным взглядом, ловя летящего ко мне… Малышом Аншара назвать трудно, настолько он был по-взрослому серьезным до того момента, пока не кинулся мне на шею, презрев всю торжественность мероприятия.

От воспоминаний у меня слегка пощипывает в глазах, и, чтобы отвлечься, я вновь обращаюсь к подруге, вернувшейся к созерцанию пейзажа за окном.

– Как Риган? – Тиа, как вернулась от своего отца, передав спящего брата целителям, и забралась на подоконник, так и не сказала еще ни слова, заставляя меня слегка нервничать.

Если бы не ощущение тишины, смешанной с легкой грустью, уже давно бы заподозрила что-нибудь трагическое.

– Пройдет обряд очищения. И, как говорит отец, он вспомнит, что значит быть драконом. – Она говорит тихо, будто нехотя, но это никак не связано ни с нашим походом, ни с ее пребыванием в крепости Зари, резиденции властителя драконов.

– Тебя что-то тревожит? – Будем надеяться, что самый короткий путь – прямой вопрос – действительно окажется самым действенным.

Она быстрой тенью соскальзывает с окна и опускается рядом со мной, вновь подбирая к себе колени.

И я, не удержавшись, улыбаюсь, вспоминая о подобной композиции во дворце правителя светлых. И о том, что этому предшествовало.

Она удивленно вскидывает брови, но уже через мгновение отвечает на мою улыбку: тот розыгрыш был действительно великолепен.