Следуя за отливом, Сильвана медленно продвигалась вперед, складывая пойманных креветок в брезентовый мешок.

Когда сумка почти заполнилась, начался прилив. Сильвана распрямилась и решила закончить сбор.

Но она заметила под водой большую раковину, почти скрытую водорослями. Она никогда не видела таких больших. Целая трапеза, подумала она, нагибаясь и подсовывая под раковину нож.

После нескольких минут безуспешных попыток Сильвана уже почти сдалась, но внезапно раковина подалась. Сильвана схватила верхнюю половину левой рукой, пытаясь оторвать ее от скалы. Молниеносно раковина накрепко зажала ее указательный палец.

Сильвана отпрыгнула и выронила нож, который, описав дугу в воздухе, упал в воду. Она нагнулась и попыталась достать нож, но не дотягивалась до него дюймов шесть.

Раковина повредила ей палец. Правой рукой Сильвана пошарила в своей сумке и достала маленького моллюска, чтобы с его помощью приоткрыть раковину, которая взяла ее в плен.

Сильвана посмотрела на море. Начался прилив, и вода устремилась в лагуну. Когда вода достигнет обычного уровня, то сомкнется над ее головой, и она утонет, если не сможет освободиться.

Сильвана наклонилась и снова попыталась достать нож. Он поблескивал серебром в воде, но был таким же недостижимым.

Понимая, что самой ей не справиться, Сильвана начала звать на помощь.

Ответа не было, и она поняла, что зашла слишком далеко от берега. Вода уже дошла ей до ключиц и медленно подбиралась к горлу.

От крика голос ее сел, и теперь из горла вылетали хриплые звуки. Без особой надежды она помахала правой рукой.

– Сильвана?.. – озадаченно окликнула ее Пэтти. Она с утеса заметила руку, машущую из воды.

Внезапно поняв, что Сильвана попалась в ловушку, Пэтти рванулась с утеса. «Боже, только бы не осьминог», – подумала она.

К тому времени, когда Пэтти добежала до нее, вода уже лизала Сильване подбородок.

– Я уронила нож. Не могу освободить палец… Ради бога, не медли!

– Я сбегаю за молотком, – предложила Пэтти.

– Нет времени. Мой нож там, на дне. Достань его!

Пэтти нырнула и достала нож.

– Я не спец, но дай мне попробовать один разок открыть раковину.

Когда она попыталась перерезать мускул, удерживающий раковину закрытой, Сильвана вскрикнула от боли. Пэтти снова атаковала раковину.

– У меня ничего не выходит.

Внезапно Сильвана спокойно сказала:

– Отрежь палец.

– Не могу, – с ужасом сказал Пэтти.

– Если не можешь – дай мне нож, я сделаю это сама. Иначе я утону.

– Не могу, – с отчаянием проговорила Пэтти.

– Годами ты играла в медсестру в Питтсбурге! Сейчас пора стать ею на самом деле. Если ты сейчас струсишь, я умру. Режь, Пэтти!

Но Пэтти не могла заставить себя сделать это.

– Дай мне нож! – взвизгнула Сильвана.

Пэтти сунула ей нож и убежала.

Сильвана рубила по пальцу, почти не чувствуя боли, но у нее ничего не получалось.

Услышав крики, Сильвана взглянула вверх. Она не погибнет одна. Анни и Пэтти бежали к ней по песку.

Сильвана поскользнулась, и на мгновение голова ее скрылась под водой. Когда попавшая в западню женщина восстановила равновесие, Анни выхватила нож и сосредоточилась на том, что ей предстояло сделать. Анни понимала, что Сильвана будет испытывать страшную боль, и надеялась, что она потеряет сознание.

Анни наклонилась и схватила под водой запястье Сильваны.

Этим вечером они вынесли кровать Сильваны из хижины и поставили у костра. Сильвана была бледной, дыхание стало хриплым. Рука ее была туго перевязана полосками ткани, прокипяченными в воде. Болевой шок прошел, оставив ее слабой и обессиленной, но боль не прекращалась и не давала ей заснуть.

Анни напоила ее и вытерла пот со лба.

Они не прекращали спор о том, что делать дальше. Сюзи боялась выходить в море без Джонатана. Она считала, что им стоит рискнуть попытаться подкупить вождя Катанги.

– Кто же из нас пойдет?

– Кинем жребий.

– Если я и вытяну короткую соломинку, то все равно не пойду. Безумие идти в деревню каннибалов после того, как мы осквернили их святилище, и просить у них пару каноэ в обмен на перочинный нож, – заявила Пэтти.

– Но они будут рады, если мы покинем остров, – возразила Сюзи.

– Ну что ж, вот ты и пойдешь к ним, – предложила Пэтти. – Джонатан бы знал, что нам сейчас делать.

– Почему бы нам не подождать, пока какой-нибудь прогулочный катер или яхта не зайдет в бухту и не устроит здесь пикник, как это было у нас? – слабым голосом предложила Сильвана. – Мы сможем попросить капитана взять нас в Куинстаун. Оттуда мы сможем позвонить в сиднейский офис и вернуться в Австралию в двадцать четыре часа.

– Не думаю, что нам следует сидеть и ждать, когда за нами приплывет яхта. Я думаю, надо построить следующий плот. Сделали же мы его раньше, почему бы не сделать еще раз.

– Конечно же, – хмыкнула Сюзи. – Скоро мы станем лучшими плотостроителями и сможем завоевывать призы.

– Я согласна с Анни. Нам надо построить еще один плот, и как можно скорее. Сильвана будет охранять лагерь, поскольку не сможет делать ничего другого.

Пэтти старалась скрыть раздражение. Все были злы на Сильвану за то, что она по своей неосторожности стала теперь обузой, как и на Сюзи, чья неосмотрительность вызвала цепь событий, приведших к смерти Джонатана. Сидя на корточках у костра, они представляли жалкое зрелище. Нечесаные волосы обрамляли морщинистые, обветренные лица, впалые щеки, лихорадочно блестящие глаза.

Метаморфоза, происшедшая с женщинами в ярких пляжных одеждах, которые когда-то взошли на сверкающую чистотой палубу «Луизы», была не только внешней. Почти четыре месяца борьбы за выживание сделали их другими людьми, и ни одна уже не будет такой, как прежде, думала Анни, осматривая освещенный костром круг.

Четыре месяца назад тихая, незаметная Анни не поднимала голоса и не высказывала своего мнения, равно как и пассивная, вечно погруженная в себя Сильвана. Пэтти выяснила, что в решающий момент оказалась трусихой, и это чуть не стоило Сильване жизни. Наверное, только Кэри осталась сама собой – сильная, спокойная, надежная.

Их прежнее поверхностное дружелюбие сменилось глубокими чувствами. Сильвана, Кэри и Сюзи не хотели иметь с Пэтти никакого дела. Пэтти притворялась, что ей плевать: она старалась угодить Анни, но та отвергала ее предложения. Она не хотела, чтобы эмоции разделили женщин на две враждующие группы. В минуту опасности не дело ссориться и выяснять отношения.