– Соблазнительная идея, только потом убирать придется.

Услышав звуки полицейской сирены, мы переглядываемся.

– Да и полиция… – добавляю я.

Денни сворачивает к очаровательному старинному особняку. Несмотря на зиму, пастбище, по которому они едут, покрыто сочной зеленой травой и выглядит ухоженным. По пастбищу тут и там бродят овцы.

Дом просто огромный. Судя по дымоходу, именно его они с Максимом видели на прогулке. Максим тогда сказал, кому принадлежит особняк, но Алессия не запомнила имени. Видимо, здесь живет Денни.

«Тогда почему она готовит для мистера Максима?»

Машина тормозит у задней двери дома.

– Приехали. Добро пожаловать в Трессилиан-холл.

Алессия хочет улыбнуться, но у нее не получается. На подгибающихся ногах она идет за Денни в помещение, похожее на кухню, самую просторную из всех, когда-либо виденных ею. Деревянные шкафы, безупречно чистая плитка на полу выглядит старинной и вместе с тем современной. Две духовки. Две! И огромный стол, способный вместить не менее четырнадцати едоков.

Подбегают два темно-рыжих высоких пса, и Алессия отшатывается.

– Дженсен, сидеть! Хили, сидеть! – командует Денни.

Псы ложатся, подняв большие выразительные глаза. Красивые гончие… но на ее родине собаки не живут в доме.

– Они безобидные, милая. Просто радуются встрече. Хочешь вымыться? – заботливо спрашивает Денни.

– Да, – краснея от стыда, шепчет Алессия.

Денни знает! Знает, что она обмочилась.

– Ты, должно быть, ужасно испугалась.

Алессия кивает, еле сдерживая слезы.

– Ах, деточка, не плачь. Его светлость не хотел бы этого. Давай-ка приведем тебя в порядок.

«Его светлость?»

Алессия идет за Денни по отделанному деревянными панелями коридору, увешанному старинными полотнами с изображениями пейзажей, лошадей и зданий. Миновав множество закрытых комнат, они поднимаются по узкой деревянной лестнице к еще одному длинному коридору, украшенному портретами. Наконец Денни останавливается и открывает дверь в комнату с белой мебелью и голубыми стенами. Пройдя через комнату, Денни входит в ванную и открывает краны. Кутаясь в одеяло, Алессия стоит позади нее и наблюдает, как ванна наполняется горячей водой. Денни добавляет в воду пену, которую Алессия узнает по запаху – «Джо Малон», тот же самый аромат, что и в «Убежище».

– Я принесу тебе полотенца. Оставь одежду у кровати, ее выстирают. – Сочувственно улыбнувшись Алессии, Денни выходит.

Вскоре она возвращается с полотенцами, вешает их на белый плетеный стул, закрывает воду и поворачивается к Алессии. Ее проницательные голубые глаза смотрят с сочувствием.

– Будешь мыться, милая?

Алессия кивает.

– Мне уйти?

Алессия качает головой. Она не хочет оставаться одна. Денни сочувственно вздыхает.

– Понятно. Хочешь, я помогу тебе раздеться?

Алессия кивает.

– Нам придется поговорить с вашей невестой, – говорит констебль Николс.

Она примерно моего возраста, высокая и гибкая, с умными красивыми глазами. Записывает каждое мое слово. Я барабаню пальцами по столу. Долго нам еще здесь торчать? Я хочу вернуться к Алессии, моей «невесте»… И Николс, и ее начальник, сержант Нэнкэрроу, терпеливо выслушали печальную повесть о похищении Алессии. Я не рассказал им всей правды, но и не соврал.

– Разумеется. Как только она поправится. Ублюдки ее били. Если бы я не приехал… – Я вздрагиваю и, на миг закрыв глаза, мысленно добавляю: «Я больше никогда ее не увидел бы».

– Ужасно. – Нэнкэрроу качает головой. – Вы вызвали доктора?

– Да. – Наверняка Денни об этом подумала.

– Будем надеяться, она быстро пойдет на поправку, – говорит сержант.

Я знаю его с детства, мы не раз кутили вместе на пляжных вечеринках. Однако он всегда серьезно относится к своим обязанностями. И, разумеется, именно он сообщил нам о трагедии с Китом.

– Если у этих типов есть судимость, то они могут быть в нашей базе данных. Выясним, лорд Треветик. – Нэнкэрроу обращается к своей коллеге: – Все записала, Николс?

– Да, сэр. Спасибо, милорд, – благодарит она меня.

Девушка взволнована, наверное, еще ни разу не имела дела с попыткой похищения.

– Хорошо. – Нэнкэрроу одобрительно улыбается ей и смотрит на меня. – Чудесный дом, милорд.

– Спасибо.

– Как вы поживаете после смерти брата?

– Держимся.

– Грустная история.

– Да уж.

– Он был хорошим человеком.

– Да.

Звонит мой телефон. Оливер. Я сбрасываю звонок.

– Нам пора ехать, сэр. Я дам вам знать, как продвигается расследование.

– Полагаю, это те же засранцы, которые вломились в мою лондонскую квартиру.

– Мы обязательно выясним, сэр.

Я провожаю их до двери.

– О, и поздравляю с предстоящим бракосочетанием. – На прощание Нэнкэрроу протягивает мне руку.

– Спасибо. Я передам ваши наилучшие пожелания своей невесте, – заверяю я его и мысленно добавляю: «Только сначала попрошу ее выйти за меня замуж…»

В горячей воде Алессия расслабляется. Денни уходит с ее грязной одеждой, пообещав вернуться «через минуточку». Она принесет остальные вещи Алессии из машины и лекарство от головной боли – ее печет там, где Данте дергал за волосы.

Дрожь унимается, но Алессия все еще на взводе. Даже закрыв глаза, она видит перед собой угрожающее лицо Данте. Она тут же открывает глаза и вздрагивает, вспомнив источаемый им запах.

Боже, ну и воняло же от него! Застарелым потом и немытым телом. А изо рта-то как смердело!

Алессия погружает лицо в воду, чтобы смыть воспоминания, однако горячая вода жжет кожу там, где Данте ее бил.

Слова Илли эхом отдаются в ушах: «Nёse me pastruese do tё thuash konkubinё» – «Хотя под горничной подразумевается наложница».

Наложница. Вот кто она, пусть и не хочется признавать. Она наложница Максима – и его горничная. Настроение омрачается еще сильнее. А чего она ожидала? Ее судьба предопределилась, как только она ослушалась отца. Но у нее не было выбора. Дома ждало замужество с вспыльчивым и жестоким мужчиной. Алессия вздрагивает. Она умоляла отца отменить помолвку… увы, он не обращал внимания на их с матерью мольбы. Он уже пообещал ее тому мужчине. Дал besa – свое слово.

Отец не пошел бы на попятный – это запятнало бы его честь. А из-за решения мамы она попала в руки преступников. Но теперь ими займется полиция, и они больше не будут ей угрожать. Пора приходить в себя. Пока она в Корнуолле смеялась на пляже, пила в трактире, ела в ресторане, занималась сексом с любимым мистером Максимом, она утратила связь с реальностью. Рядом с Максимом она принялась питать иллюзии. Прямо как бабушка, привившая ей безумные идеи о независимости и свободе. Алессия оставила дом, чтобы избежать свадьбы и, если повезет, найти работу. Этим и нужно заняться – работать, стать независимой женщиной, а не содержанкой.