— Лейтенант Роттом выходил на связь?

— Да, одиннадцать раз. Так как от вас не поступило инструкций, я сообщил лейтенанту, что вы — недоступны, — ответил Жадина.

Недоступен? Одиннадцать раз? Странно, что Виг ещё не взял мой эсминец на абордаж для того, чтобы узнать, что же со мной случилось.

— Свяжи меня с ним, — приказал я и, склонившись над медкапсулой, вывел диагностические данные о моём лечении на встроенный в неё экран. Моя интуиция говорила о том, что пользоваться прямым их выводом на нейросеть пока нежелательно.

Так. Понятно. Вроде, всё хорошо. Регенерация нервов прошла успешно, но вот последствия сенсорного шока… Далее… Рекомендации диагностического модуля: не использовать прямое подключение ещё пару суток, побольше спать и есть (список необходимых организму веществ прилагается), а также предупреждение о запрете какой-либо повышенной мозговой нагрузки, в том числе и учёбе, в течение недели. Ну и, на закуску, обязательное пожелание: как можно скорее пройти обследование у профессионального врача.

Хорошие советы, и я бы ими с удовольствием воспользовался, но кто будет чинить корабли? Виг имеет несколько другую специализацию. Мда… Придётся воспользоваться услугами захваченных техников, хотя, как представлю себя на их месте, меня от их вида всего передёргивает.

А ведь им ещё и заплатить нужно, ибо вдруг какому-нибудь «умнику»-формалисту из СБ взбредёт в голову трактовать их бесплатную работу как «использование рабского труда»… На каторгу, конечно, не отправят, но нервов помотают изрядно. Уж что-что, а сделать из мухи слона — это для них раз плюнуть. Все же не думаю, что сильно потрачусь, ибо у бывших рабов сейчас официально нет никакой подтверждённой квалификации, так что, даже если им платить по самым высоким ставкам, то за несколько дней работы все равно много не накапает. Сейчас, по закону, они имеют статус простых пассажиров, перевозка которых до ближайшего форпоста Империи мне будет компенсирована по минимальному тарифу. Доставка же их туда является моим гражданским долгом.

— Соединение установлено, — сообщил искин, и из динамиков послышалась ругань Вига.

— Так, Виг! Спокойствие, только спокойствие! Я только вылез из медкапсулы, но если ты сделаешь со мной всё, о чём говоришь, то я снова туда надолго попаду, — с улыбкой проговорил я.

— Ты ранен?

— Нет, просто чуть мозги себе не сжёг твоим замечательным «слиянием». Я вообще плохо помню, как добрался до капсулы.

— Сколько времени? — задумчиво спросил Виг.

— Какого времени? О чём ты? — не понял я.

— Сколько времени ты провёл в «слиянии»?

— Хм… Минут сорок, не больше, — ответил я после небольшого раздумья.

— Вот скажи мне, Алекс. Почему у тебя всё не как у нормальных людей?

— …?!

— Нормальные люди, — особо выделив первое слово, между тем продолжил Виг, — проходят первое слияние на тренажёре в контролируемой инструктором обстановке, а не в разгар перестрелки с пиратами!

— Хватит ворчать, Виг. Наверняка, такие случаи были и до меня, будут и после.

— Хватит? Да я только начал! Вот скажи мне, почему?! Ты же всегда такой предусмотрительный, а тут такое?

— Ты не говорил мне, что это будет так… — тихо проговорил я, присев на край открытой медицинской капсулы.

— Как так? Каждый чувствует это по-своему. Из-за чего подготовить новичка к предстоящему первому «слиянию» невозможно — слишком индивидуален процесс. Я, вообще-то, ждал, что это у тебя произойдёт в тренажёре, где я мог выдернуть тебя в любой момент. Пойми, в «слиянии» нельзя проводить дольше десяти минут — слишком опасно. Да ты и сам это уже, наверняка, осознал. Такое количество информации человеческому мозгу сложно выдержать, у нас — другое восприятие и большую часть мозг старается визуализировать, поэтому быстро и наступает сенсорный шок.

— Ты что-то говорил о специальных имплантах, которые ставят пилотам истребителей?

— А вот они-то, как раз и предназначены для визуализации, так как берут на себя часть нагрузки. Лейтенант несколько секунд помолчал, после чего продолжил:

— Сорок минут. Сорок! Это — максимум, что дадут тебе импланты. Даже пилот, у которого они установлены, после сорока минут в «слиянии» неспособен продолжать бой и ему требуется не менее чем двухчасовой отдых. Но все же его главную опасность ты смог самостоятельно преодолеть.

— Какую?

— Из своего самого первого «слияния» человек обычно не в состоянии выйти сам — слишком много сил оно забирает. Теперь же ты сможешь это контролировать.

— Хех, мне и одного раза хватило. Ощущения, конечно, потрясающие, но очень уж сильно всё болит. Не стоит оно того. Не стоит. Не уверен, что ещё раз захочу попробовать…

— Стоит, Алекс, стоит. Надо только научиться себя контролировать, и эта способность может помочь тебе выжить в трудных ситуациях.

— Ладно, дальше будет видно. Сейчас меня больше другое интересует: уничтожил ли ты последнюю станцию, и какие повреждения у твоего корабля? У меня же самого — судя по тому, что я вижу сейчас вокруг — радостного мало. Искин корабля говорит, что по предварительным данным ремонт займёт не меньше, чем несколько дней. Более точный срок смогу сообщить, когда ознакомлюсь с отчётами искина ремкомплекса. Придётся по старинке читать их с экрана планшета, мне пока нельзя пользоваться нейросетью.

— Поверь мне, снаружи это видно намного более отчётливо, чем изнутри, — хмыкнул Виг. — Из хороших новостей: могу обрадовать тем, что пока ты прохлаждался в медкапсуле, я от скуки прогулялся к станции связи и немножко её повредил. Так что, за выполнение задания уже можешь не переживать. Отчёт с описаниями наших с тобой приключений я также отправил в штаб.

— Отлично! Значит, могу полностью сосредоточиться на ремонте. Да, кстати, тебе что-нибудь надо подлатать?

— Пару десятков метров брони, сенсоры правого борта и пару малых турелей. Пробоины в корпусе уже затянулись, а косметические повреждения внутренних помещений отремонтируют на базе.

— Хорошо, тогда свяжусь с тобой через пару часов. После того, как покормлю и выгуляю своих пассажиров.

Позволив себе на несколько минут расслабиться после разговора, я почувствовал, как постепенно стала спадать боль в теле. Но, как бы я не хотел сейчас всё бросить и полежать, пришлось сделать над собой усилие и взяться за дела.

Идя по коридорам корабля, всюду встречал следы начавшегося ремонта: вскрытые панели стен, протянутые по полу шины энергосети и крошащиеся под ногами сгоревшие платы электронных схем. Чёрт! Мой новенький эсминец! Предстояло море работы, чтобы привести его в порядок, и от осознания этого у меня опускались руки. За что браться в первую очередь? Стоп! Не время хандрить, просто надо разбить большую проблему на несколько маленьких и решать их поэтапно. Такой подход меня всегда выручал в прошлом, поможет и сейчас.