– Что?! – не поверил Николаев. – Не может быть! Кто?!

– Данаифар, – зар криво усмехнулся. – Он заранее обо всём договорился с другими Анклавами. Подготовил отряд предателей и ударил по вашим прямо в бункере. Говорят, он лично убил Клёна в спину… – Зар перевел взгляд на террористку и замялся: – Твою мать ранили и… в общем, она почти сразу мутировала. Извини, Инга… Мне жаль… Никто не ожидал, она так долго жила…

Террористка печально закрыла глаза, и Николаев сжал ей ладонь. Зар продолжил рассказ:

– Короче, ваших всех перебили, теперь в Анклаве всем заправляют люди Данаифара, а он там главный. Остальные Анклавы с этим согласились, он им за это что-то там делает, я не знаю подробностей. У нас предателей не было, мы держались, сколько могли. Оружия нам Клен успел поставить достаточно, поэтому объединенная армия не смогла захватить высотку сразу. Они понесли потери и взяли нас в осаду. А на третьи сутки вдруг неожиданно перестали обстреливать и отступили. Мы решили, что победили, все обрадовались, собирались устроить праздник… и тут всё взорвалось. Никто даже понять ничего не успел, всё вокруг смело за полсекунды! Я ночь без сознания пролежал, очнулся – кругом сплошные обломки, и я под завалом. Два дня наверх выкапывался, слышал, как люди кричат… многих засыпало заживо, руки-ноги подробило, умирали долго… некоторые мутировали раньше, чем истекли кровью… неделю хрипели из-под завалов…

Зар тяжело вздохнул и на мгновение умолк, вспоминая жуткие подробности произошедшего.

– Я как выбрался, хотел сразу начать выкапывать, кого смогу, но от голода сил совсем не было. Отлежался пару часов и пошел в наши сады, поискать хоть какой-то еды. В это время сюда вернулась объединенная армия Анклавов. Развалины окружили и зачистили с применением огнеметов. А куда не смогли залить напалма – набросали бутылок с ядовитым газом. В общем, почти сутки добивали всех, кого только находили. Я подслушал разговор двух офицеров, их взводы участвовали в зачистке. Они говорили, что по нам выпустили какие-то «Искандеры», это то ли ракета, то ли очень большая летающая бомба… Стреляли из-под Москвы, из какого-то очень сильного Анклава, они его называли подземным штабом РВСН, кажется. Я не уверен, что расслышал точно, речь Чистых через противогазы не всегда слышно внятно, и я на дереве прятался, высоко было… Потом Чистые подожгли наши сады и ушли. Двое суток пожары бушевали, потом дождь пошел. Огонь погас, и сюда явилось тысяч десять мутов. Копались в руинах, дрались за трупы…

– Сколько людей уцелело? – Николаев посмотрел в распахнутый люк, и на его незамысловатой физиономии ясно отпечаталось стремление всё бросить и немедленно ринуться выкапывать выживших. Димка мысленно схватился рукой за лицо. Ничего, что прошло более полугода?

– Пара десятков, – сумрачно ответил зар. – Те, кому повезло выжить, и те, кто не умер под завалами от напалма, голода и ядовитого газа. Мы откопали, кого смогли, но почти все были сильно переломаны… лекарств у нас нет… началось заражение крови, столбняк… Короче, нас теперь всего семеро, из них трое раненых, но девушки скоро умрут, у них начинается гангрена… Мы хотели отрубить одной из них гниющую ногу, но потом передумали. Куда ей без ноги? Один фиг не жилец.

– Инга! – Николаев обернулся к террористке. – Мы должны им помочь! Вдруг обработка крови способна вылечить гангрену? Надо хотя бы попытаться! Бери вакцинатор, мы идем к раненым!

– И оставим дирижабль без присмотра? – возразила террористка. Она кивнула в Димкину сторону: – Он не умеет им управлять! Может, лучше возьмешь его? У него тоже вакцинатор!

– Я готов! – немедленно откликнулся Димка. Позиция террористки его устраивает. Во-первых, будет полезно испытать вакцинатор в действии, чтобы представлять степень его возможностей. От этого будет зависеть цена на Димкины услуги в будущем. Во-вторых, ему пора обрастать если не сторонниками, то, по крайней мере, обязанными, ну или просто клиентурой. Чем сильнее он прославится, тем больше их будет. И тем большим будет доход. – Мисс Вайс права! Я не умею управлять дирижаблем, если с ним что-нибудь случится, что мы будем делать?! А с вакцинатором я справлюсь, ведь это устройство ТОЛЬКО МОЁ, и НИКТО, КРОМЕ МЕНЯ не сможет его запустить! – Димка с легким нажимом выделил нужные слова, чтобы подчеркнуть их важность.

– Саня, показывай дорогу! – Николаев заспешил к люку, даже не дослушав, и все принялись спускаться по веревочной лестнице, подозрительно похрустывающей узлами.

Зар с саблей провел их через конкретно ноголомные развалины к той норе, до которой Димка пока добрался, ему самому чуть не потребовалась медицинская помощь. Нора оказалась узкой и на удивление глубокой, она вела в практически напрочь разрушенные подвалы МГУ, шла с сильным уклоном, и сорваться было раз плюнуть. Зары это тоже понимали, поэтому расставили среди бетонных обломков какие-то примитивные, жутко коптящие светильники, и натянули веревку, чтобы было за что держаться. Благодаря этому и спустились. В подвале было темно, дымно и смрадно, чадил костер, воняло гниющей плотью. Обеих больных девушек Димка назвал бы «девушками» с большой натяжкой. Они были настолько грязные, вонючие и пораженные болезнью, что ему невольно стало боязно за свой вакцинатор. После таких «пациентов» поверхность устройства можно вообще никогда не отмыть! Маленькая шалость, которую Димка задумал поначалу, – заявить, что пациентки должны раздеться для максимальной эффективности процедуры, вылетела у него из головы сама собой. Подготовка к процессу и вовсе потребовала усилий над собой – когда к Димке с вакцинатором подсадили спиной к спине первую зару, вонь гниющей плоти ударила в нос с такой силой, что он едва не убежал.

Зато в остальном всё прошло просто отлично. Димка быстро нащупал панель управления вакцинатором, это оказалось несложно, прибор явно конструировали с учетом неловкости позы, в которой он будет применяться. Димка выставил режим «пациент», как это делалось в видеожурнале Вильмана, и нажал на сенсор активации. Вакцинатор подтвердил законность авторизации и начал процедуру. Димка ничего не почувствовал, разве что давление на спину немного увеличилось, когда зара отключилась и обмякла. Через минуту обработка закончилась, и девушка пришла в себя. Вонять от неё меньше не стало, но первые результаты всё равно поражали, если к Димке её тащили на руках, то на свою подстилку в углу она вернулась своим ходом! Все настолько впечатлились увиденным, что вторую зару несли к нему так быстро, что чуть ли не впечатали в вакцинатор. Уже через полчаса после обработки обе зары, опираясь на самодельные костыли, вяло суетились вокруг Димки, пытаясь угодить ему хоть чем-нибудь. Воняло теперь только их рваное тряпьё, гниение прекратилось, живые ткани быстро восстанавливались. Димка важно заявил им, чтобы до полного выздоровления приходили к нему на осмотр ежедневно, и потребовал более-менее чистую тряпку, чтобы протереть вакцинатор. К его удивлению, поверхность устройства оказалась абсолютно чистой. Он даже попробовал испачкать её у самого края, но грязь, даже жидкая, не держалась на идеально отполированной стали. Что там придумали маньяки-нацисты, Димка не знал, но понял, что они каким-то образом добились того, что вакцинатор всегда оставался чистым. Может, даже стерильным, Димка бы не удивился. И это очень хорошо, это облегчает Димке заботы.