На лице старика появилось подобие улыбки.

– В этом нет нужды. У меня есть идея получше.

На надувной резиновой шлюпке священник отвез их к лодке. Там он навалился на весла, и лодка рванула вперед. Они шли по морю, которое было похоже на гладкое серебристо-черное стекло. Позади них небо рассекали прожекторы.

Спасательный жилет Джейка был испачкан чем-то маслянистым, и от него пахло рыбой. Парень опустил пальцы в обжигающе ледяную воду. Он представил Алию, запертую в фургоне. Алию, встречающую Сёрфера и мать. Пальцы онемели от холода, но он этого даже не замечал.

– Я раньше рыбачил, – пояснил старик, налегая на весла, – когда здесь водилась рыба. Как нынешние контрабандисты. Сейчас вся рыба вымерла, и они принялись за людей.

Олли сидел между Джейком и Ласточкой, к жилету которой была привязана сестренка. Кэсс казалась такой хрупкой, словно вот-вот растворится в воздухе. В свете луны Джейк заметил, как на ее лице все отчетливее выступают скулы. Силы покидали малышку с каждым днем.

Дэви сидел на корме, вглядываясь в черноту моря.

– Вы знаете дорогу? – спросил он.

Священник засмеялся.

– Дорога наша – север. Через две мили пересечем границу и окажемся в Шотландии. Я знаю эти воды как свои пять пальцев.

– Значит, мы в безопасности? – уточнил Дэви.

Священник покачал головой.

– Конечно, здесь нет подводных скал и течений, – отвечал он урывками между гребками. – И патрульные катера стоят на приколе. Но нас продолжат преследовать. За вами гонятся не обычные полицейские, и у них в распоряжении не только катера.

– Послушайте, – обратилась к нему Ласточка. – Нам необходимо добраться до Шотландии сегодня же. Мы должны сообщить важную информацию правительству Шотландии. Алия тоже ее знает, и если они…

Она не договорила, но все поняли ее без слов. Алия была сильна духом, но у Коалиции найдутся методы заставить ее говорить.

Священник на мгновение замолчал. Повисла тишина, нарушаемая лишь плеском волн и скрипом уключин. Затем, как будто приняв какое-то решение, он кивнул и сказал:

– Значит, я отвезу вас к человеку, которого я хорошо знаю. К человеку, которому я полностью доверяю. Дорога будет тяжелой. Нам предстоит плыть несколько часов. Погода ясная, но полиция от нас не отстанет.

– У нас нет чипов, – сказал Браконьер. – Мы их вырезали.

– А у меня есть, – ответил священник. – И им достаточно одного чипа, чтобы нас найти.

– Контрабандисты наверняка уже выдали нас, – сказал Браконьер. – Я думал, это ваши люди, которых вы собирались привести.

Старик с сожалением покачал головой.

– Да, я понимаю.

– Мы можем вырезать вам чип, – предложил Браконьер. – Выбросим в море. Я делал такое не раз, должен справиться и в темноте. Так они вас не отыщут.

– Нет, – священник начал грести резкими рывками, а его речь стала более прерывистой. – Моя паства… я нужен здесь… если вырезать… не вернусь… но я знаю море… без меня вы не справитесь.

– Тогда нам лучше помолиться, – Дэви обернулся к остальным. По его лицу было видно, что он говорил совершенно серьезно.

Священник понимающе кивнул.

– Да, лучше помолиться.

В повисшей тишине, нарушаемой лишь плеском весел о воду, они добрались до стоящего на якоре катера. Джейк был уверен, что все это время остальные, как и он сам, беззвучно молили всевышние силы о помощи.

Они поднялись по металлическим ступенькам на палубу рыболовецкого катера.

Священник определенно провел много времени в море: он двигался быстро и проворно, как человек, которому на воде так же легко, как и на суше. Он отправил Ласточку и Кэсс в нижнюю каюту, сказал Браконьеру пройти с ним на капитанский мостик, а затем повернулся к Олли, Дэви и Джейку.

– Вы трое остаетесь дежурить. Если увидите свет или движение – кричите нам.

– Этот катер принадлежит тем двоим контрабандистам, да? – неожиданно задал вопрос Браконьер.

Джейк не мог разглядеть выражения лица старика в темноте, но по голосу было понятно, что он улыбнулся.

– Да. Вы и ваша подруга заплатили за право им воспользоваться. Я просто помогаю завершить сделку.

Мотор глухо заревел в недрах катера.

Священник встал за штурвал, и они тронулись в путь. Джейк держался за поручни и смотрел на море, по его щекам текли слезы. Катер, как и его жилет, пропах тиной, как будто на палубе лежали десятки тысяч рыб.

Они двигались вперед в кромешной темноте, не включая огни. Лишь изредка на мостике мигал фонарик Браконьера, чтобы священник мог свериться с картой и компасом.

Катер сворачивал то влево, то вправо, оставляя за собой след из морской пены.

Огни и шум ночного Бервика остались далеко позади. Море и небо стали неразличимо черными. Джейк убрал руку с поручня. Он начал держаться на палубе увереннее. Несмотря на грусть, он почувствовал надежду.

Они были совсем близко. Возможно.

– Джейк? – Олли пытался перекричать мотор и ветер. – Когда я встречу отца, первым делом попрошу его приготовить для нас что-нибудь. Думаю, спагетти. Спагетти с моллюсками, раз уж мы в море. Spaghetti alla vongole.

В голосе парня тоже звучала надежда.

Джейк вспомнил, как Олли рассказывал ему, когда они сидели вдвоем у заброшенной больницы, что его отец – лучший повар в мире.

– Отец однажды приготовил мне спагетти. Настоящие, из Ита лии. Но я никогда не ел моллюсков, – сказал он. – Пора попробовать.

Джейк представил Джета, снова полного сил, и Алию, сидящую рядом с ним и о чем-то спорящую. И искра надежды в его сердце становилась все сильнее.

Внезапно в небе раздался шум лопастей.

Они не успели никого предупредить.

Вертолет оглушил их, его луч метался по черной воде, пока не нашел их катер и не застыл.

Они замерли в холодном, безжизненном свете прожектора, от которого было невозможно укрыться.

– Кажется, контрабандисты получили свою награду, – прокричал Олли.

Священник резко повернул штурвал, и катер дернулся в сторону. Но уже через мгновение вертолет снова нашел их.

Он завис над ними, слепя светом, и с небес прогремел знакомый до ужаса голос. Это был голос женщины со шрамом:

– Мы вооружены и готовы применить силу. Сдавайтесь, или мы потопим судно…

– Вам негде укрыться. Повторяю, сдавайтесь, или мы потопим судно…

– Выходите на палубу с поднятыми руками. Повторяю, выходите на палубу с поднятыми руками.

– Мы вооружены и готовы применить силу.