– Э-э, думаю, это раскатанная какими-то процессами планета, путешествующая по космосу. Мы встречали планеты-шатуны, пересекающие межгалактическое пространство.

– Но они были круглыми.

– Вероятно, Бич Божий – некое отклонение в реализации планетарных объектов. Либо он был сформирован по иным физическим законам.

– Физические законы везде одинаковы.

– При рождении Мира они были иными.

– Чувствуется, вы хороший теоретик, советник. Что за крепость торчит на трубе?

Живнюк почувствовал себя уверенней. Для себя он уже решил, как объяснить загадку «крепости».

– По-видимому на Биче была цивилизация, которая погибла после того, как Бич покинул звезду, вокруг которой вращался. Либо на нём кто-то построил станцию.

– Зачем?

– Чтобы изучать объект. – На Живнюка вдруг сошло откровение. – Но я считаю, что Бич просто разбомбил какие-то планеты на своём пути, и мы видим развалины одного из сооружений. Кстати, это косвенно подтверждает мою первоначальную гипотезу: Бич врезался в нашу сто одиннадцатую станцию и уничтожил её. И теперь она покоится на нём, полностью разрушенная.

Палач помолчал.

– Не очень-то я верю в вашу гипотезу, советник, но… проверим. Шкип, курс – на противоположный конец этой палки. Только поднимите пересекатель повыше.

– Слушаюсь, Великий.

«Секира Драгомира» устремилась к середине Бича…

Капитана новейшего фрегата «Ниагара» Рэя Харрисона не зря считали везунчиком. Рейд к Бичу Божьему, закончившийся относительной победой человека над «космическим выкидышем», как прозвали Бич американские средства массовой информации, подтвердил эту оценку, несмотря на «потерю имиджа» Соединённых Штатов, опять же – по утверждениям журналистов, из-за сотрудничества с российскими космонавтами.

К тому же корабль должен был вернуться с трофеями, добытыми в бою с инопланетянами – морлоками, оказавшимися на Биче, он и привёз небольшое количество артефактов, однако главный трофей – деструктор забрать не смог. И этот факт, разумеется, поставили в вину капитану Харрисону, что другому военному могло стоить карьеры. Но замдиректора НАСА Коннор Абрамович приходился Рэю Харрисону дядей по материнской линии, и в результате его дипломатических переговоров с верхушкой военного министерства Харрисона лишь пожурили, оставив капитаном «Ниагары». Правда, пришлось помотаться по инстанциям, от НАСА до министерства космической обороны и спецслужб разного уровня, где каждый раз его заставляли подробно рассказывать о происходящем на Биче. Особенно служивых людей интересовали поступки и поведение российских космонавтов и то, что они сумели добыть на длиннющей «спице» загалактического феномена.

На третий день после возвращения Харрисона вызвали в офис заместителя директора НАСА по безопасности Лео Годвина.

Поскольку всё это время капитан находился на космодроме мыса Канаверал, принадлежащем государству, в отличие от частных космодромов, где приземлилась «Ниагара», ему не понадобилось для визита много времени. В четверть одиннадцатого по местному времени он уже входил в кабинет адмирала, прославившегося своей схожестью с действующим президентом США.

В кабинете за столом сидели трое: сам Годвин, одетый в синий уник официала, широкоплечий блондин с выбеленным до соломенного блеска чубом, старик с коричневым морщинистым лицом, одетый в зеленовато-серый гражданский костюм, и угрюмого вида здоровяк с квадратным иссиня-чёрным лицом афроамериканца, глазами рыси и мощным подбородком грабителя квартир начала прошлого века.

Родственника Харрисон не увидел и счёл это за дурной знак. Под взглядами мужчин он поздоровался кивком.

– Садитесь, капитан, – указал головой на свободный стул напротив гостей хозяин кабинета.

Харрисон скромно устроился на краешке стула.

– Генерал Джи Эй Напалм, – представил коричневолицего гостя Годвин.

Мужчина в зеленоватом костюме кивнул, продолжая оценивающе разглядывать Харрисона.

– Директор Службы безопасности президента, – добавил директор НАСА, дружелюбно улыбнувшись, перевёл взгляд на мужчину с лицом бандита. – Генерал Роберт Лафтер, служба разведки Госдепартамента.

Квадратнолицый мигнул.

Харрисон вежливо приподнялся, вспомнив старую военную шутку: не все агенты ЦРУ выглядят как генералы, но все генералы выглядят как агенты ЦРУ.

– Я понимаю, – заговорил басом Лафтер, – что вам уже приходилось делиться впечатлениями о походе к Бичу Божьему, но мы не прочь послушать вас ещё раз.

Харрисон остался невозмутим, пряча в душе разочарование и раздражение.

– Боюсь, ничего нового я не добавлю… извините. Ничего особого этот Бич собой не представляет. Длинная жердь, обросшая комьями пыли и льда.

– Думаю, действительно не стоит повторять сказанное много раз, – рассмеялся Годвин, тряхнув роскошным сверкающим чубом. – Всё, что капитан знал, он рассказал. Не так ли, сэр?

Коричневолицый коротко кивнул.

– Но вот на этой «жерди» может оказаться всё, что угодно, – закончил Годвин.

«Грабитель» молча достал зубочистку и стал ковыряться в зубах, не заботясь о чувствах присутствующих.

– Нас интересуют две вещи, – сказал директор Службы безопасности президента. – Первая – оставшийся на Биче деструктор, вторая – реакция русских.

– Деструктор… да, остался… мы не смогли его вытащить из-под каменно-ледяной насыпи. Для этого необходимо специальное оборудование.

– Но его всё-таки можно демонтировать и доставить на Землю?

Харрисон пожал плечами.

– В трюмах наших кораблей он не поместится, но в принципе можно будет подцепить к нему буксир с эграном и… да, мы сможем это сделать.

– Отлично! – улыбнулся Годвин.

Представитель департамента разведки Госдепа перестал ковыряться в зубах, кивнул. Он был на удивление неразговорчив.

– Русские не пытались препятствовать вам при попытке демонтажа деструктора? – спросил Джи Эй Напалм.

– Нет, господин генерал.

– Странное поведение. Обычно они не упускают случая наступить нам на ногу.

– Нормальные парни, господин генерал, – осторожно сказал Харрисон. – Прекрасные специалисты, особенно их командир.

– О ком вы?

– О сотруднике Центра экстремального оперирования в космосе, майоре Молодцове. Очень энергичный и знающий человек.

Присутствующие переглянулись.

– Вы с ним контактировали?

– Так точно, не один раз.