Я запомнил на всю жизнь ощущение ее теплого тела всем своим телом, то как ее руки держали мое лицо, вкус ее губ и теплоту дыхания. Ее упругое тело прекрасно вписалось в мои объятия. Я изо всех сил прижал ее, она прижалась ко мне, в этот момент нас сближало общее участие в походе, общий опыт боев, и это было важнее, чем все различия, разъединявшие нас.

Держась за руки, украдкой целуясь при любой возможности, мы удалились из сада и укрылись в ее комнате. Утро перешло в полдень, затем в вечер, а мы все лежали рядом, касаясь друг друга, шепчась, хихикая над пустяками, которые любовникам кажутся забавными. Мы немного выпили, чуть-чуть перекусили, но ни один из нас не замечал хода времени, не чувствовал голода. Мы дарили друг другу тепло и ласку так страстно, что физический голод казался пустяком.

Ночь застала нас вместе, ее голова лежала на моей груди, я укрыл ее плечи простыней и гладил ее распущенные волосы. Потянулся и поцеловал ее в макушку.

— Сит, хочу тебя спросить вот о чем.

— Да?

— Как мы… все заметят, что ты и я… Что мы тогда скажем?

Она поцеловала меня в грудь, потом перекатилась на живот и улыбнулась. В ее золотых глазах отражался приглушенный свет закатного солнца.

— Тебя волнует, что кто-то начнет сплетничать о нашей связи? Что моя репутация будет небезупречна?

Я покраснел:

— Не хочу, чтобы кто-то причинил тебе боль.

Ее грудной смех согрел меня, как и быстрые поцелуи, которыми она его перемежала:

— Не бойся, мой рыцарь, воркэльфы все разные. Некоторые эльфы из тех, кто находится тут, воспримут наш флирт как признак моей незрелости, трагическое следствие моей бездомности. Ваши люди — ревнивые и поэтому склонные к жестокости — поймут, что мы черпаем друг в друге силу и спокойствие. Значит, позавидуют, но тоже поймут.

Я поднял брови:

— Гм-м-м, я вижу, ты лучшего мнения о людях, чем я.

— Видишь ли, я стала больше доверять людям благодаря тебе, Таррант. — Она прикрыла глаза, потом оперлась подбородком о мою грудь.

— Да плевать, что они скажут. Нас ничто не ранит, пока мы сами не позволим себе почувствовать боль. Но с тобой рядом я выше всякого унижения, а это главное. Другие эльфы избегают связей с людьми, потому что боятся мимолетного удовольствия. Меня это не пугает, и тебя не должно. Мы сейчас нужны друг другу, а это — вполне веская причина быть вместе. Ты это навсегда запомни, что бы ни случилось, и тогда никто никогда не сможет тебя обидеть.

Здесь, на далеком севере, где находится крепость Дракона, осенние утра стали прохладными, и мне еще больше не хотелось вылезать из теплой постели. Никто словом не попрекнул меня за мою связь с Сит, разве что поздравили. Из замечаний Сит я понял, что лорд Норрингтон беседовал с ней о наших отношениях. В конце концов, мне было даже лестно, что он не стал говорить об этом со мной, — для меня это был знак его доверия.

Ли немного поддразнивал меня, но это тоже было неплохо — свидетельствовало о возвращении прежнего Ли.

— Ну, Хокинс, неплохая добыча. Я и сам бы на нее заглядывался, если бы не нацелился жениться на принцессе. Но это пусть тебя это не смущает.

— Вот еще не хватало! А знаешь, что ухаживать за человеком, который старше тебя на целый век, — редкое искусство.

— Действительно, но я не уверен, что хотел бы приобрести подобный опыт.

Я улыбался:

— Женщины ведь — как вино: с годами все изысканнее…

— И молодое вино имеет свои достоинства, — в улыбке Ли не было ни следа той обреченности, которая тяготела над ним давно. — Вот снимем осаду и уничтожим Кайтрин, тогда, думаю, я смогу нормально поухаживать за Райгопой. Скрейнвуд сказал, что посодействует мне.

— Ну, имея при дворе таких друзей…

Взгляд Ли стал острым, и голос его перешел в шепот:

— Я знаю, вы друг друга не сильно любите. Он плохо говорил о тебе, так что я оценил его по достоинству, друг мой. Можешь не сомневаться. Но какой бы ни был слабый мост, а при переходе реки и он сгодится, если не хочешь вымокнуть.

Мне пришлось согласиться, что его посылка правильна, хотя мне все-таки было неприятно видеть, как Скрейнвуд и Ли гуляют вдвоем по парапетной стенке или смеются над чем-то, обедая вместе. В этом их заговоре, целью которого стало женить Ли на Райгопе, я не видел ничего плохого: это отвлекало Ли. Он прекрасно умел разыгрывать роли и принимать позы, и это позволяло ему добиваться всего желаемого, а пока он искал расположения Скрейнвуда, он отвлекался от Теммера и связанных с ним мрачных мыслей.

Меня вдруг осенило: может быть, именно умение Ли представать в иной личине в любой новой ситуации и было причиной, что меч смог подчинить его своей власти до такой степени. Хоть мне и нравилась эта мысль, но она представлялась мне тонким льдом над очень глубокой темной пучиной. Решением проблемы для Ли могло стать одно: он должен был стать более зрелым, более жестким, сильнее умом и душой. Конечно, при такой перемене это уже будет не тот Ли, которого я знал, но ведь и меч меняет его до неузнаваемости.

Я отвлекся от этих зловещих мыслей, обдумывая ситуацию в крепости. Я нес вахту вместе с мужчинами и женщинами гвардии Ориозы. Подразделения из разных стран в крепости Дракона проходили срок службы один год, после чего происходила ротация — они возвращались домой. Тогда не было так, как сейчас, когда подразделения постоянного гарнизона подкрепляют пушечным мясом — свежими рекрутами. Положение не было еще таким отчаянным, так что у тех воинов, с которыми я служил вместе, еще не появилось того угрюмого чувства обреченности, которое позже стало преобладающим в крепости Дракона.

Время от времени Дотан Каварр вызывал меня и брал с собой в компании с лордом Норрингтоном, принцами Августом и Кириллом инспектировать отдельные участки крепости. В основном эти инспекции были чисто формальными, но на меня очень большое впечатление произвели штабеля продуктов питания и оружия в складах. Все народы участвовали в снабжении крепости, так что в итоге накопилось запасов как минимум на дюжину лет.

Через три дня после нашего прибытия барон Дракона провел для нас самую интересную экскурсию. Он прислал мне сообщение, чтобы я надел воинское снаряжение, вооружился одним-двумя кинжалами и встретился с ним в наружном городе. Я сделал, как мне сказали, прицепил к поясу еще один длинный нож бормокинов из трофейных, так что я был вооружен как следует, не только кинжалами. По указанному мне адресу я обнаружил штабеля грязи от пола до стропил, свободны были только несколько лестниц, идущих вниз, в землю. Возле лестницы я увидел Каварра, лорда Норрингтона, принца Августа, принца Кирилла и Фариа-Це Кимп. Все они были в воинском облачении и вооружены, а у урЗрети из правого запястья торчали две устрашающих пики длиной почти в два фута, если не считать длины самих рук. Даже Каварр был в стеганом шелковом камзоле поверх кольчуги, имел при себе два кинжала, так что было ясно: нам могло что-то грозить.