Вот с постоянных мы и начнем. У них было больше всего шансов что-нибудь подслушать или выведать.

Я поправил окуляры на переносице и внимательнее всмотрелся в список слуг. Нашел имя прежнего дворецкого — Анатолий Юрьевич Проскурякин. Но окуляры зацепились за эту строку. В очках я будто просвечивал бумагу ультрафиолетом — и увидел, что под именем Проскурякина было что-то еще. Словно сперва написали что-то одно, но затем затерли, нанесли слой и написали поверх него другое.

— Ну-ка… — я нашарил на столе лупу и поднес ее как можно ближе. Буквы стали различимы. На всякий случай я на пару секунд снял окуляры и снова взглянул на надпись — ничего. Значит, артефакт и правда работал. — Что у нас там…

“Василий Пантелеевич Фомичев”, — прочитал я скрытый текст.

Кажется, кое-кто пытался обвести меня за нос.

На всякий случай я снова перепроверил записи.

Затертое имя Василия отчетливо просвечивало сквозь слой корректора. Значит, Василий оказался на своем посту несколько раньше, чем говорил. И у него, навскидку, была всего одна причина отводить от себя подозрения — вина.

Я снял очки и бережно запер их в футляре, затем одним точным жестом вырвал страницу с уликами из гроссбуха. Все сунул во внутренний карман и направился к дверям.

— Где Василий? — Спросил я у первого попавшегося на глаза лакея.

— Так недавно от вас выходил, Михаил Николаевич…

— Где он сейчас? — Рявкнул я так, что бедняга подпрыгнул.

— Вроде бы вышел… На задний двор… Если я ничего не…

— Внутренний телефон сюда, живо!

Лакей, следовало отдать ему должное, не растерялся. Я набрал всего одну цифру — для внутренней связи в усадьбе использовались короткие номера.

— Охрана, — прозвучал знакомый голос Виктора Ланге. — Слушаю.

— Виктор Зиновьевич, это Соколов. Я действую по распоряжению тайного советника Корфа. В усадьбе обнаружен предатель, замешанный в инциденте с Ириной Алексеевной. Усильте охрану и не выпускайте за ворота дворецкого.

Я говорил, чеканя каждое слово. Не знаю, откуда во мне это взялось. Почему-то сейчас не было ни волнения, ни страха. Наоборот, я чувствовал себя борзой, взявшей след.

— Боюсь, уже поздно, ваше сиятельство, — после недолгого молчания ответил безопасник. — Он только что выехал.

И как раз в этот момент мимо фасада особняка проехал, не щадя подвески на грунтовке, один из служебных автомобилей. Я его знал — скромненький бежевый “Руссо-Балт” не самой новой модели. Но и не ведро с болтами, на котором меня сюда привезли.

На месте водителя сидел Василий.

Дерьмо!

— Машину! — заревел я в трубку. — И закройте внешние ворота!

Но я уже видел, что скорее всего охрана не успеет его задержать. А это означало лишь одно — погоню.

Ну Василий, ну сучара. Сколько лет ты пользовался благосклонностью Матильды и чем расплатился? Сдал их всех Темной Аспиде, а сам гонял тут слуг как ни в чем не бывало.

Повесив трубку, я метнулся в прихожую, торопливо натянул ботинки и даже не стал их шнуровать. Лакей было попытался надеть на меня пальто, но я просто вырвал его из рук ничего не понимающего слуги и вылетел на крыльцо.

— Ваше сиятельство! Да что у вас стряслось? — кричал он мне вслед. — Помощь нужна?

Я не ответил. Оглядевшись, сразу бросился к гаражам. Отсчитал третье справа место — то, где должен был покоиться Македонский. Тачка точно была на полном ходу — старину Александра Филиппыча специально готовили к приезду Ирэн на каникулы.

А еще я знал, где Ирэн хранила ключи.

— Ваше сия… — один из работников шарахнулся от меня в сторону.

— Заправлен? — Спросил я, шаря по крючкам полк в поисках нужных ключей.

— Полный бак, ваше сиятельство. Но разве вам уже…

— Я реквизирую этот автомобиль в интересах Тайного отделения! — Протараторил я, снял ключи и залез на водительское сидение. — Когда Ланге выкатит машину, скажи, чтобы ехал за мной.

У меня не было времени ждать охранников и формировать кортеж. Маршрут для погони был не самым простым: сперва грунтовка в пару километров, потом шоссе, и через пяток километров перекресток, а до них — несколько съездов. Если Василий оторвется, я замучаюсь его искать.

Да и в своих силах я был уверен — Корф дал мне карт-бланш на время выполнения задания. Случись что, могу и “Колобком” долбануть.

Я завел двигатель — Македонский недовольно заворчал, словно почувствовал, что вместо хозяйки за руль сел какой-то левый хрен. Поправил зеркала, немного перенастроил сидение.

— Ну, с богом, — сказал я и тронулся.

Аккуратно выехав из гаражного двора, я увидел бежавших к нам безопасников. Притормозив, я открыл окно и крикнул Ланге:

— Он в бежевом “Руссо”. Я за ним. Догоняйте.

Хорошо, что Ланге не стал требовать от меня детального отчета и не задавал вопросов. Хотя со стороны мое поведение наверняка казалось безумным. Впрочем, Виктор Зиновьевич кое-что знал и обо мне, и о Корфе.

Когда я выехал на относительно прямую и ровную грунтовку, то разогнался до пределов разумного и попытался связаться с Корфом.

“Я нашел крысу!” — мой крик наверняка заставил Корфа подскочить на месте.

“Кто?”

“Убийца — дворецкий!” — шутка вырвалась сама собой. — “Василий это. Судя по тому, что он сбежал, его вину можно считать доказанной”.

“Где ты сейчас?” — сухо спросил Корф.

“В Лебяжьем. Точнее, только что выехал. Веду преследование. Ланге наподхвате”.

“Берите живым”, — приказал тайный советник. — “По возможности”.

“Принято”, — ответил я и оборвал канал.

Как раз в этот момент я вырулил на шоссе. Дорога была скользковатой, и в сочетании с крутыми закрытыми поворотами явно не способствовала гонкам на высоких скоростях. Не знаю, каким водителем был Василий, но я точно не желал рисковать. Сам-то не поломаюсь — на всякий случай активировал “Берегиню”, но вот улететь в кювет, не поймав беглеца, не хотелось.

“Пока не забыл”, — я снова дернул тайного советника. — “У Василия есть квартира в городе или другое место, где он может спрятаться?”

“Не учи меня моей работе, Михаил”, — проворчал Корф. — “Все будет проверено. Твоя задача — перехватить Проскурякина как можно раньше”.

Теперь уже Пистолетыч первым оборвал связь. Я почувствовал себя инициативным дураком — вроде и мысль придумал дельную, но и правда полез учить ученых.

Нужно подумать, как его брать. Причем как сделать это так, чтобы не создать угрозы для остальных участников движения. Зима, гололедица, карельский горизонтальный серпантин — и напуганный вусмерть беглец, способный на любые действия. Так себе расклад.