- Нафиг я вообще это, дурак, спросил, да? – прыснул друг, – Ладно. Тогда до завтра. Но напоминаю, что собираемся после шести!

- Жди, – хмыкнул я и отключился, выруливая по злостным предновогодним пробкам в сторону своей квартиры.

Но по пути еще завернул в цветочный магазин, где оформил на завтра праздничный букет для Алёны из пихты, шишек, рябины и прочей новогодней атрибутики. Гортензии суеверно брать не стал. Что-то у меня с ними не сложилось.

А потом с головой погрузился в монотонное течение времени, плоть до следующего дня, в ожидании нашей встречи. Достал из кладовки искусственную, но очень красивую елку, что купил еще на первом курсе, но так ни разу ее и не поставил. А теперь примостил в углу гостиной и нарядил, отчётливо чувствуя, приближение новогоднего чуда.

Дурак? Да, возможно…

Как и то, что завтра Алёнка может очухаться и все-таки отказать мне, заставляя до самого боя курантов дожидаться ее под окнами на морозе. И с глупым новогодним букетом на перевес.

И сон не шел.

Все бродил как неприкаянный по дому кругами, не в силах совладать с нервным напряжением. Крутил в голове наши возможные диалоги, варианты развития событий и то, что я буду делать, если все пойдет не по плану. О последнем размышлять было страшнее всего, потому что я боялся вновь наломать дров и вытворить какую-то дичь.

А потом замирал посреди комнаты истуканом и понимал, что не будет больше никакой дичи, если Алёна еще раз скажет мне отвалить от нее. Я просто сделаю так, как она хочет и больше никогда к ней не сунусь. Потому что она для меня важнее, чем собственные желания.

Да что там? Она важнее всего в этом грешном мире.

Не знаю, как, в конечном итоге, смог сомкнуть глаз, а потом и дожить до следующего вечера. Но к общаге подъехал сильно заранее, а потом добрых полчаса сидел и ждал, когда уже можно будет к ней подняться.

И вот час «Х» настал, и я стартанул бодрым сайгаком.

Улыбнулся и подмигнул на входе Пелагее Ильиничне и, перепрыгивая сразу через несколько ступеней, взлетел на четвертый этаж, где располагалась комната Алёны.

Выдохнул, пригладил волосы, а потом наконец-то постучал, почти захлебываясь от волнения и счастья, что снова могу ее увидеть.

Сейчас!

Дверь открылась и мой рот вместе с ней.

- Привет, – прошептал я, не в силах отвести глаз от девушки.

- Привет, – кивнула она, почему-то поднимая на меня глаза, но тут же отводя их в сторону.

Такая красивая! Идеальная. Любимая…

Стоит в платье, что я однажды ей купил. Волосы шикарные по плечам распустила. На щеках румянец. Губки бантиком покусывает. Ресничками длиннющими хлопает.

Господи, Боже!

Я забыл, как дышать. Я опять в ауте.

POV Алёна

Порхаю по комнате, пока бабушка по громкой связи рассказывает, что к ней завтра придет в гости провожать старый год подружка с соседней улицы.

- Гуся буду запекать с яблоками, Лёлька, и несколько салатиков нарежу. Подсмотрела тут в газетке, что выписываю, пару новых рецептов. Надоел до оскомины этот проклятущий оливье. Да и «шуба» тоже. А Семёновна принесет бутылочку домашней настойки на дикой сливе. Так что весело у меня будет, ты не переживай.

- А мама что? – еще раз прошлась я рассеянным взглядом по своему небогатому гардеробу.

- Ой, внученька, там труба. Лежит с осени, как вобла сушеная, на диване в своей комнате. Страдает.

- Чего это?

- Так хахаль же ее бросил из-за того, что она квартиру не продала. Вот и горе у нее, что ее не развели как глупую курицу, – фыркнула бабуля и рассмеялась своим же словам.

- М-да…

- Как была дурой всю жизнь, так и осталась. Ну и шут с ней! Ты мне лучше расскажи, как сама будешь Новый год встречать? Не передумала на работу выходить и всю ночь горбатиться, м-м, Лёль?

И я тут же села на свою скрипучую койку, а потом прикрыла ладошками глаза и протяжно вздохнула, все еще не в силах поверить в то, что случилось.

- Ба, – потянула я жалобно.

- Что такое?

- Меня Никита пригласил вместе с ним Новый год отметить, – задыхаясь эмоциями, выдавила я.

- И ты согласилась?

- Угу.

- Слава тебе, Господи!

- Ну, бабушка, – фыркнула я.

- Что? Я девятнадцать лет, как ты родилась, так и бабушка. Ты мне лучше скажи, вы помирились?

- Ну… как? – и мои глаза заметались по комнате, не в состоянии сосредоточится на водовороте мыслей и чувств.

- Эх, а мне пела: не хочу, не буду, не мил он мне. А теперь вот оно что. Любо-дорого посмотреть! Двух слов сложить не можешь, так от любви отупела!

- Так все, ба! Мне пора! И…э-э-э, с Наступающим! Завтра еще наберу, – как можно скорее свернула я разговор под смех родного человека.

А потом откинулась на свою койку и прикрыла глаза, сразу же погружаясь в воспоминания сегодняшнего дня. И фантомная боль от былого страха резанула по груди, где гулко и суматошно билось мое сердце.

Я ведь действительно думала, что Никита подошел со мной попрощаться. Лихорадочно соображала, что я буду делать, когда это наконец-то случиться. Больше всего боялась, что разревусь, а потом малодушно стану умолять его не бросать меня. А потому сначала я вообще не поняла, что он такое у меня спрашивает.

А уж когда до меня дошла суть его просьбы, то я моментально выпала в астрал, способная вытолкнуть из себя лишь два жалких слова: «без проблем».

На вечеринку? П-ф-ф, да я, если бы он только попросил, и на Крайний Север за ним пошла!

А тут такое?

Зачёт думала не сдам до его появления, а после мне на радостях и двадцати минут хватило, чтобы решить все поставленные задачи. И внутри меня все пело, каждая клеточка вопила гимны, а тараканы в голове отплясывали странные танцы под гулкий бит и огни цветомузыки.

И до общежития я не шла. Я летела! Порхала! И дважды чуть не повалилась в грязный московский сугроб, чтобы сделать «ангела», с глупой улыбкой на устах.

Вот до чего я дошла. Вот до чего довел меня этот невозможный человек с черными, как ночь, глазами.

А мне бы только смотреть в них вечно…

С порога, как только в комнату ввалилась, так сразу заметалась из угла в угол. И не удержаться на месте, не за что ухватиться! Все из рук валится, потому что они трясутся от адреналина так, что и описать слов не хватит. Застыла на месте, а потом прихватила полотенце, тапочки, сумочку с шампунями и двинула в душ, чтобы смыть то немыслимое напряжение, что бурлило в крови.

Стояла под упругими каплями и снова тонула в воспоминаниях. Наше прошлое. Наше настоящее. Есть ли среди всего этого место для будущего? Для задушевных разговоров, что были, между нами, в этот сентябрь? Для смеха и шуток, понятных только нам двоим? Для всего-всего на свете…