class="p1">Обосновывая принципы романтической драмы, Гюго в предисловии к «Кромвелю» говорит о трех эпохах в истории человечества — первобытной, античной и новой, — каждой из которых соответствует определенный литературный жанр: первобытной — лирика (Библия — «Ветхий Завет»), античной — эпос («Илиада» и «Одиссея»), новой — драма (Шекспир). При всей субъективности этой историко-литературной концепции она имела то значение, что Гюго пытался показать развитие жанров исторически. Особенно интересна для уяснения творческого метода Гюго как в области драматургии, так и в целом характеристика третьей, новой эпохи, которую он начинает со средневековья и распространения христианства. Христианство, по словам Гюго, обратило мысль человека на двойственность его природы, содержащей в себе одновременно зверя и бога. Задача поэзии новой эпохи заключается в том, чтобы отразить двойственность человека, показать, как в нем борются два начала — зверь и бог, зло и добро. Наиболее яркое представление об этой борьбе может дать драматический вид искусства, достигающий в новую эпоху высшего расцвета в Шекспире. Характер поэзии новой эпохи — истина: новая поэзия должна отражать правду жизни («Лирика воспевает вечность, эпопея прославляет историю, драма рисует жизнь. Характер первобытной поэзии — наивность, античной — простота, новой — истина»). Все, что есть в жизни и в природе, может быть и в искусстве. Искусство ничем не должно себя ограничивать, по самому своему существу оно должно стремиться к правде. Однако понимание правды искусства у Гюго чрезвычайно своеобразно (драма — зеркало жизни, но зеркало сосредоточивающее, которое «собирало бы, сгущало бы световые лучи, из отблеска делало свет, из света — пламя»). Художник выявляет крайности, исключительное, ибо только через исключительное мы можем познать сущность добра и зла, бога и зверя, заключенных в человеке. Поэтому Гюго выступает против канонов классицизма, запрещавших соединять в одном произведении трагическое с комическим, прекрасное с безобразным, возвышенное с низменным. Контраст и гротеск становятся первым из эстетических требований Гюго.

Далее Гюго возражает против знаменитых классицистических «трех единств», которые «обрезали крылья у наших великих поэтов», привели к тому, что «на французской сцене видны только локти действия, а руки его скрыты за кулисами». Требуя отбросить единство времени и единство места, Гюго тем не менее предлагает сохранить единство действия, без которого, по его мнению, невозможна композиция драматического произведения. Таким образом, Гюго выступал против тех канонов и правил искусства, которые находятся, в противоречии с истиной и мешают свободному проявлению вдохновения художника.

Третий принцип, выдвигаемый Гюго, — свобода творчества художника. Гений художника для Гюго стоит на первом месте, его субъективная правда важнее правды объективной, правда заключена в самом вдохновении художника («Поэт должен советоваться только с природой, истиной и своим вдохновением. Вдохновение есть также истина и природа»).

Четвертый принцип романтического искусства формулируется Гюго как требование к художнику соблюдать местный колорит, показывать в противовес классицистам своеобразие той или иной эпохи, той или иной нации.

Наконец, пятый принцип был определен в предисловии к «Кромвелю» как необходимость соблюдать в произведении искусства историческую правду, Гюго считает, что все эти требования уже были осуществлены величайшим поэтом нового времени — Шекспиром, и Шекспир для Гюго — непревзойденный образец драматургического искусства.

Теоретические положения, изложенные в предисловии к «Кромвелю», были реализованы в этой и других драмах Гюго («Марьон Делорм», «Эрнани», «Король забавляется», «Лукреция Борджа», «Мария Тюдор», «Анджело», «Рюи Блаз» и др.). В своих драмах Гюго выводит на сцену новых героев — людей бесправных и отверженных, отщепенцев в деспотическом обществе, наделенных великодушием и благородством. Разбойнику Эрнани, куртизанке Марьон Делорм, простолюдину Дидье, лакею Рюи Блазу оказываются доступны более высокие человеческие чувства, чем аристократам, — Гюго утверждает благородство духа, а не происхождения. Положительных героев Гюго отличает смелость, решительность, целеустремленность, хотя, будучи одиночками, они терпят поражение в неравной борьбе с силами зла. Тем не менее Гюго твердо верит, что смысл жизни в борьбе со злом. Пусть не во всех отдельных случаях, но в конечном счете добро побеждает зло. Развитие человечества в целом — это развитие его духа, его нравственного начала, это история его поступательного движения от зла к добру. Под углом зрения этой благородной, хотя и совершенно идеалистической концепции Гюго пытается осмыслить прошлое человечества. Все драмы Гюго написаны на исторические сюжеты, однако история играет в них вспомогательную роль театрального фона, «местного колорита». Исторический материал нужен Гюго для того, чтобы показать в прошлом ту же борьбу добра и зла, которая, по его мнению, и в настоящем является основным противоречием, определяющим сложную динамику человеческих отношений. Симпатии писателя на стороне сил добра, его драмам присущ бунтарский пафос в обличении деспотизма и социальной несправедливости.

Так, обличением антигуманного деспотизма прозвучала драма Гюго «Марьон Делорм», написанная в преддверии Июльской революции 1830 г., в июне 1829 г., запрещенная цензурой к постановке и впервые поставленная уже после свержения Бурбонов, 11 августа 1831 г. Действие этой драмы происходит в 1638 г., при короле Людовике XIII, когда во Франции завершалось становление абсолютной монархии, осуществившей национальное объединение страны. В это время Францией фактически управлял выдающийся государственный деятель кардинал Ришелье, имевший неограниченное влияние на короля. Ришелье вел политику всемерного усиления абсолютизма, централизации государственного аппарата, покровительства торговле и промышленности, беспощадно подавлял своеволие дворянства и стремление к политической независимости крупных феодалов. Гюго не стремится к объективной исторической оценке деятельности Ришелье, его фигура выступает в пьесе лишь как символ деспотической антигуманной власти. Ему противопоставлены жертвы несправедливости и носители идеальных нравственных качеств плебей Дидье и куртизанка Марьон Делорм. Драму отличает стремительность действия, приподнятость языка, исключительность ситуаций и характеров.

В ответ на запрещение «Марьон Делорм» Гюго написал в августе-сентябре 1829 г. драму «Эрнани». На этот раз Гюго ищет материал для обличения монархического государства, подавляющего личность в политической обстановке Испании начала XVI в. Положительный образ разбойника Эрнани противопоставлен образам испанского короля Карла I (впоследствии германского императора Карла V) и вельможи Руй Гомес де Сильва. Из трех претендентов на руку доньи Соль самым благородным оказывается разбойник. Драма вызвала жестокую полемику между сторонниками Гюго и его врагами. Появление пьесы на сцене театра Французской комедии, цитадели классицизма, 25 февраля 1830 г. было воспринято консервативными кругами как дерзкий вызов общественному мнению, а сторонниками романтизма — как сигнал для «битвы романтиков с классиками». В напряженной атмосфере кануна революции постановка «Эрнани» явилась политической демонстрацией; первое представление драмы сопровождалось шумом в зрительном зале, перепалкой и потасовкой между приверженцами и противниками романтизма.

Работа над следующей драмой — «Король забавляется» — протекала в июне-июле 1832 г. Время написания драмы совпало с республиканским