Между тем яхта пристала уже к берегу. Султанша вышла из нее, окруженная своей прислугой. Четыре черных невольника держали носилки, чтобы перенести ее во дворец. Сев в носилки, султанша откинула тяжелые шелковые занавески, чтобы иметь возможность увидеть того, кто попадется ей навстречу.

Ни одного человека, даже часового, не видно было на пути. Негры, по обыкновению, спустили носилки у широкого крыльца, которое вело к террасе дворца. Султанша предпочитала подниматься сама по его ступеням. Она вышла из носилок. На большом широком крыльце также никого не было. Но вот, когда волнуемая ожиданиями султанша дошла уже до последних ступеней, сверху навстречу ей показался шейх-уль-ислам.

Султанша словно остолбенела от удивления при виде этого человека, которого она менее всего ожидала увидеть. Она встретила Мансура-эфенди, своего ненавистного соперника – он был тем, на кого указала ей пророчица.

Шейх-уль-ислам, отойдя немного в сторону, остановился, узнав султаншу, и с почтительным поклоном пропустил ее. Она же, едва будучи в состоянии ответить на его поклон, прошла мимо и направилась к главному входу дворца.

После своей блестящей победы над бедуинами Зора занял их лагерь, чтобы предоставить своим людям давно желанный покой после всех трудов и лишений. Везде были расставлены часовые, так как Зора был уверен, что разбитый враг соберется с духом и будет продолжать борьбу. Зора сильно беспокоился о Сади и не мог понять, куда он девался. На другой день он велел похоронить убитых и при этом приказал тщательно поискать между ними своего товарища, но Сади не нашелся. Неужели обратившиеся в бегство враги взяли его с собой? Это было немыслимо. Не убили ли они его? Но тогда остался бы от него какой-нибудь след.

Зора разослал разведчиков по всем направлениям, приказав им не только разыскать Сади и следить за действиями врага, но отыскать также тех из солдат Сади, которые спаслись бегством в ночь битвы. Сделав эти распоряжения, он тем не менее и сам решился приняться за поиски. Он все еще не верил в смерть своего друга, все еще не терял надежды найти его в живых. Он узнал, что тяжело раненный Сади попал в руки врагов, надо было только узнать, взяли ли они его с собой.

Прежде чем оставить лагерь, к Зора явился один из разведчиков и доложил, что враги снова соединились и заняли прежний лагерь, лежащий в четырех милях от того, где расположился Зора, в низине близ караванной дороги. Кроме того, разведчик узнал, что Кровавая Невеста вместе с братьями и несколькими всадниками отправились к другому племени просить у него помощи. Это было важное известие. Если бы врагам удалось найти себе союзников, то мятеж увеличился бы и тогда вряд ли Зора и Сади, если тот был еще жив, могли бы успешно противостоять этому возмущению, так как находившиеся в их распоряжении силы были слишком незначительны.

В этом положении Зора должен был пока довольствоваться тем, что разослал повсюду разведчиков. Главной задачей для него в эту минуту было узнать об участи Сади. Ему хотелось также добыть сведения о силе врагов, их новом положении и, если возможно, неожиданно истребить все это племя. Всего этого он мог достигнуть только в том случае, если бы разведчику удалось пробраться в неприятельский лагерь. Но дело это было сопряжено с такими опасностями и выполнить его было так трудно, что он не хотел поручить его даже самому опытному из своих воинов, а решился сам, не говоря ни слова, привести этот смелый план в исполнение, дав предварительно необходимые инструкции на время своего отсутствия.

В сумерках он выехал из лагеря, захватив с собой одежду и копье одного из убитых арабов. Он хорошо знал, в каком направлении находится неприятельский лагерь, шпионы его объяснили ему и путь, который был ближе и безопаснее большой караванной дороги, где всюду были в засаде бедуины. Проехав лагерь, Зора завернулся в белый плащ и с копьем в руках вполне походил на сына пустыни, так что издали его смело можно было принять за бедуина. Подъехав к месту, где, по его расчету, должен был находиться лагерь арабов, он очутился в узкой, далеко простиравшейся между холмами долине, и скоро, несмотря на темноту ночи, на скалистом выступе холма заметил неприятельский караул. Зора только для виду держал копье в руке, в другой же у него было ружье, чтобы воспользоваться им в случае нужды.

Часовой принял его за своего воина, возвращавшегося в лагерь. Единственное, что подвергало опасности Зора, это то обстоятельство, что он не знал дороги в лагерь. Часовому должно было броситься в глаза, как это возвращающийся в лагерь воин блуждает, не находя палаток. Но счастье благоприятствовало Зора. Он случайно попал в боковую долину и там вдали увидел неприятельские шатры.

Теперь он находился в логовище врага. Несчастный случай, оклик часового мог выдать его и стоить ему жизни. Но он не струсил и, не медля ни минуты, спокойно поехал к шатрам. В лагере царило уже ночное безмолвие. По краям его стояли и лежали лошади. У шатров здесь и там сидели бедуины, молча покуривая свои трубки. Никто, по-видимому, не заботился о возвращающемся так поздно в лагерь воине.

Было уже довольно темно, когда Зора спрыгнул с лошади и хотел поставить ее вместе с другими. Но опасаясь, что лошади узнают чужую и тем выдадут его, он сделал вид, будто хочет осмотреть животное и отвел его в такое место лагеря, где не видно было ни одного воина. Здесь он поставил в стороне своего коня и, завернувшись в плащ, осторожно прошел между палатками, чтобы по величине лагеря иметь хотя бы приблизительное понятие о численности врагов. Посреди лагеря он увидел большой шатер и едва успел подумать, что, должно быть, он принадлежит эмиру, как услышал приближающиеся шаги. Он спрятался за соседний шатер и отсюда увидел, что бедуин быстрыми шагами подошел к большому шатру. Зора тихонько приблизился и услышал, что бедуин произнес имя эмира. Вслед за тем тот вышел из шатра. Вблизи не было ни одного воина, никто не видел Зора, да если бы кто и видел, то ни за что не узнал бы в нем своего врага – офицера падишаха.

– Я принес тебе ответ от молодого эмира из племени бени-шемтаров, – докладывал воин старцу. – Молодой эмир знает уже, что неприятель нанес нам тяжкий ущерб и из всего твоего войска у тебя осталось немногим более пятисот воинов. Эмир бени-шемтаров хитер. Он боится ничего не выиграть союзом с нами.

– Так он отказывается от него? – спросил эмир.

– Он хочет держать совет.

– Знаю я этот совет! Хорошо, что сыновья мои избрали другой путь, – сказал эмир. – Напал ли ты на след врага?

– Одного шпиона башибузуков я встретил на горе Катан, он выстрелил в меня из ружья, я проткнул его копьем, он лежит теперь у подножия Катана, лошадь его я привел с собой.

Зора не проронил ни одного слова. Неукротимое бешенство овладело им при последних словах араба, разведчики были крайне важны, и вот снова один из них поплатился жизнью за свою опасную попытку.

Между тем молодой воин удалился. Зора недаром потерял время, он по крайней мере узнал, что все племя состояло из пятисот воинов и что эмир, чувствуя свою слабость, искал союзников. Оставалось еще узнать, не был ли Сади пленником в лагере.