Трудно описать впечатление, произведенное этой сценой на присутствующих. Все теснились ко входу посмотреть на старую Кадиджу и послушать ее. Более убедительного доказательства справедливости известия о чуде дать было невозможно, и Мансур-эфенди, за занавеской наблюдавший за успехом своего плана, не мог и пожелать более благоприятной для себя сцены.

Но вот один из слуг-дервишей пробрался сквозь толпу к одному из сторожей, шепнул ему что-то и удалился. Сторож подошел к самой портьере и сказал несколько слов довольно тихо, так что они были слышны только помещавшемуся за портьерой. Вслед за тем внизу дома и на лестнице раздался шум. Ясно слышались громкие голоса и удары. Это кавасы очищали дом от любопытной толпы, так как султанша Валиде желала посетить пророчицу. За несколько минут удалось им пробиться сквозь толпу и прогнать народ с лестницы, затем они пришли наверх и так же бесцеремонно выгнали оттуда всех коленопреклоненных перед чудом, в том числе грека и старую Кадиджу, громкие возражения и убеждения которой не привели ни к чему. В целом доме не должно было остаться ни души, кроме Сирры и двух сторожей у свечей, всех остальных прогнали. Вся улица была очищена от народа кавасами.

Ко входу подъехала закрытая карета без той особенной пышности, которая бы указывала на высокое достоинство ее владелицы. Карета эта была пропущена кавасами и остановилась перед домом софта.

Из нее вышла султанша Валиде и вошла в освещенный дом, где уже все было приготовлено к ее посещению. Она нашла постоянно осаждаемый публикой дом пустым, как она этого и желала, и поднялась по лестнице в мрачное помещение, где находилось чудо. Войдя туда, она повелительным жестом приказала удалиться обоим низко склонившимся перед ней слугам.

Оставшись одна с Сиррой, она близко подошла к ней.

– Я узнаю тебя, – сказала она своим твердым, как у мужчины, голосом. – Сбрось покрывало с твоего лица, я хочу убедиться, та ли ты, которую я видела мертвой.

Из-за портьеры послышалось тихое приказание, и Сирра исполнила желание султанши.

– Да, это ты, я узнаю тебя! – воскликнула она в удивлении и почти в ужасе, отступая назад. – Скажи, как ты воскресла из гроба?

– Через кого и как, спрашиваешь ты, я этого не знаю, – отвечала Сирра своим нежным голосом, который произвел невыразимое впечатление на султаншу.

– Знаешь ли ты, что была в могиле? – спросила она наконец.

– Я знаю, что была похоронена, но не знаю, каким образом вышла я из могилы.

– Чудо! – прошептала султанша Валиде, с возрастающим удивлением прислушиваясь к голосу Сирры. – Я пришла сюда, – продолжала она, – узнать, можешь ли ты ответить мне на несколько вопросов? Более ли тебе доступно видеть, чем другим людям? Говори, я хочу знать, будет ли внук мой принц Юсуф на престоле?

За портьерой раздался тихий шепот, которого не могла слышать султанша, но спрятавшийся, по-видимому, руководил ответами Сирры.

– Ты спрашиваешь, вступит ли на престол принц Юсуф? Да, только при том условии, – прозвучал снова голос Сирры, – если ты получишь свою прежнюю власть и значение.

– Так отвечай мне еще: получу ли я это? – продолжала спрашивать султанша Валиде.

– Возможно, но только при одном условии, которого ты и не подозреваешь.

– Какое же это условие?

– Желание твое будет исполнено и ты получишь свою прежнюю власть, если доверишься тому, кого первого встретишь завтра на своем пути, – отвечала Сирра.

– Куда же поведет этот путь?

– Во дворец Беглербег.

– Беглербег? Не думаю. Я вовсе не намерена отправляться завтра рано утром в Беглербег.

– Ты поедешь туда склонить султана тайно отправиться сюда.

Султанша Валиде остолбенела, мысль эта до сих пор не приходила ей самой в голову.

– Еще один вопрос, – сказала она после короткого молчания. – Какие средства должна употребить я, чтобы достигнуть названных сейчас целей?

– Средства эти еще не созрели. Ты узнаешь их при твоем следующем приходе. Султан придет сюда перед тобой.

Слова эти и вся таинственность, которой окружено было чудо, укрепили суеверие султанши и окончательно расположили ее в пользу Сирры. Она удивлялась ей и верила в нее.

– Я приду сюда еще кое о чем расспросить тебя, – сказала она, положила у входа небольшой кожаный кошелек с золотыми монетами в дар пророчице и в сильном волнении оставила дом софта.

Всю дорогу мысли ее всецело были заняты виденным и слышанным. Даже в то время, как она в Скутари пересела из экипажа в свою лодку, которая должна была перевезти ее в увеселительный дворец на берегу Босфора, в ушах ее все еще звучали слова чуда: «Султан приедет сюда перед тобой!» И в связи с этим пророчица сказала: «Средства еще не созрели. Ты их узнаешь при твоем следующем приходе!» Так для этих средств необходимо было появление султана у пророчицы? Без сомнения!

И вот султанша Валиде решилась уговорить своего сына посетить чудо. Чем скорее будет это, тем лучше. Но в ту самую минуту, как она приняла решение на следующее же утро отправиться к султану и убедить его съездить к пророчице, вспомнились ей слова Сирры: «Желание твое будет исполнено, если ты соединишься с тем, кто первый встретится тебе на твоем пути во дворец Беглербег». Так это была правда! Ведь она хотела же теперь отправиться завтра утром во дворец. Кого же она встретит на дороге? Невыразимое любопытство и томительное ожидание овладели султаншей. Почти всю ночь она провела без сна, утопая в своих шелковых подушках. Раньше, чем когда-либо, позвала она горничных и гораздо раньше того часа, в который она это обыкновенно делала, уже отдавала приказания своему гофмаршалу.

Султанша Валиде была в сильном беспокойстве, причина которого была никому не известна. Нетерпение и ожидание томили ее. Беспрестанно вспоминались ей слова пророчицы, объявившей, что для достижения своих целей султанша должна вступить в союз с тем, кого первого в этот день встретит на пути к султану.

Желанный час наконец настал. Она могла ехать на своей любимой яхте в Беглербег. Султанша поспешно сошла вниз. С этой минуты начался ее путь в Беглербег. Никогда еще не обращала она такого внимания на встречавшихся ей, как в этот день. Она ступила на яхту. По воде обыкновенно шныряло много лодок и пароходов, на которых было много народа. Ну а если она увидит нескольких сразу, что тогда? Что, если ей встретятся лица вовсе незнакомые? Как сбудутся тогда слова пророчицы? Тысячи вопросов и предположений занимали султаншу всю дорогу. Но беспокойство о встрече нескольких лиц оказалось безосновательным, и слова пророчицы приобретали все большее и большее значение. Когда яхта султанши переезжала Босфор, ни одной лодки, ни одного каика, ни одного парохода не попалось ей навстречу, тогда как незадолго до нее и вслед за ней бесчисленное множество их шныряло взад и вперед. Точно все они, следуя тайному приказанию, должны были держаться вдали от нее. Итак, только на берегу, по дороге к террасе дворца или на ней мог попасться тот, с кем она должна была соединиться, кому должна была довериться, чтобы достигнуть своих целей и желаний. Слова пророчицы ясно гласили: «На пути во дворец». Как только она войдет во дворец, как только она переступит порог его, все будет кончено.