Он склонил голову, соглашаясь. Попросил:

— Расскажите о цели вашего пути. Мой сын рассказал столько, сколько понимает сам, но, возможно, ваш рассказ объяснит мне некоторые детали. Я хотел бы вам помочь, но сложно сделать это, если не понимаешь.

Обидные, но по-своему справедливые слова. Таари так и сказала, прежде чем взяться объяснять свою работу. Отец слушал внимательно, они постоянно уточняли друг для друга сложные понятия, даже рисовали что-то. Акайо помог матери расстелить циновки, расспросил Тетсуи про Рюу.

— Они остались в храме как паломники, вдвоем. Монахи не имеют права их выдать, а когда Рюу выздоровеет, они придут сюда. Таари предложила прийти к твоему отцу, чтобы договориться об этом.

Вдвоем оглянулись на все еще бурно обсуждающие что-то тени за бумажной ширмой. Тетсуи неловко заметил:

— Наверное, она не забудет.

Акайо решил не рисковать. Поднялся, подошел к ним, постоял рядом. Вклинился в паузу.

Таари, услышав позабытую просьбу, смутилась.

— Да, верно. Вы ведь сможете их устроить?

Ичиро подтвердил, явно спеша вернуться к прерванному разговору.

Оставалось только уйти, чтобы не чувствовать себя лишним.

Уже ворочаясь на циновке, Акайо думал — если бы ты учил меня так, как учили тебя, я бы тоже смог вот так говорить с ней.

Но если бы он не стал генералом, то не стал бы и ее рабом.

***

— Вставайте.

Акайо вскочил мгновенно, не успев толком проснувшись. Удовлетворенно кивнул отец, сказал быстро:

— Вам нужно уходить. Пришел отряд, разыскивает группу путников. Начали с другого конца деревни, но времени мало.

Собрались в несколько вздохов, отец вывел их через заднюю дверь, провел огородами. Указал рукой:

— Столица в той стороне. Если вас ищут, заходите с малых ворот или через Цветочный квартал, — посмотрел на еще сонную Таари, сидящую в паланкине, перевел взгляд на сына. — Ясной дороги.

Приложил руку к груди, поклонился. Акайо сделал то же самое.

Хотелось обнять его, хотя бы сейчас.

Он не решился. Вдали уже слышались голоса кадетов, и Акайо, отвернувшись, зашагал вместе со всеми в темноту.

Нежный розовый свет заливал небо неторопливо, как чай из опрокинутой чашки пропитывает ткань. Поднималась над полями дымка, терпко пахло землей и иногда, с порывами ветра — городом.

Привычно давила на плечо балка паланкина, Акайо размеренно шагал, не позволяя влажной почве затягивать подошвы сандалий. Бегство стало повседневностью, только прежде на пятки наступала смерть Рюу, а теперь общая, облаченная в знакомую синюю форму. Сбежать от усталости было сложней, она тянулась за ними удушливым облаком, но стала настолько привычной, что даже Юки научился забывать о ней.

Таари поморщилась, протерла глаза. Огляделась, только сейчас по-настоящему просыпаясь. Молча оглянулась на Иолу, тот указал рукой чуть правей их неровного, проложенного напрямик пути:

— Цветочный квартал там. Нужно найти мост, иначе реку не пересечь.

— Пойдем вдоль берега, — предложила Таари. Акайо возразил:

— Нельзя, с той стороны казармы. Лучше по границе между стеной и каналом, там есть тропа.

Он хорошо помнил эту дорогу, ей убегали многие, и не всех успевали поймать.

— Чайный домик Симото, — отрывисто, ловя дыхание, проговорил Тетсуи. — Ее подруга.

Таари помолчала, сомневаясь, затем кивнула:

— Хорошо. Давайте попробуем ее найти.

***

Поднявшаяся вода подмыла берег, оставив узкий, пушащийся травой карниз вдоль стены. Акайо, передавший паланкин другим, первым ступил на тропу, пошел осторожно, зная — остальные будут идти след в след, и он отвечает за то, чтобы никто не поскользнулся. Река по правую руку бурлила, коричневая после дождей, обещая подхватить и унести любого, кто окажется в ее объятиях.

Мост начинался от малых городских ворот, которые сейчас открывали кадеты, уставшие после долгого ночного бдения. Акайо почувствовал их взгляды, когда шагнул на мост, сначала скользящие, невнимательные, потом цепкие. Понял — хотя их не будут преследовать, но донесут, едва сменится караул. Совсем скоро.

Будут ли их искать в Цветочном квартале? Да. Найдут ли?

Нужно постараться, чтобы не нашли.

Рюу догнал его, прошел вперед так, чтобы паланкин с опущенными шторками поравнялся с Акайо.

— Мы в ловушке, — тихо сказала Таари.

Он кивнул, почти физически ощущая, как захлопывается крышка казавшейся безопасной клетки. Но все же сказал:

— Мы в любом случае были в ловушке. Сейчас у нас есть шанс сбежать.

Из-под плетенки вынырнула рука, сжала его ладонь на мгновение.

— Хорошо. Тогда ищем дом Иноэ.

На путников здесь смотрели без любопытства, равнодушно. Цветочный квартал ложился спать, из-под выбеленных лиц показывались простые женщины, юные ученицы выбегали подметать террасы. У одного из немногих работавших утром домиков девочка обмахивала кисточкой ширму, за которой пряталась та, что приглашала прохожих.

Акайо помнил, как гейшам и веселым девушкам запретили показывать свои лица и тела, зазывая гостей. Тогда отряд кадетов часто ходил по кварталу, проверяя, что запрет выполняют, и здесь придумали тонкие бумажные ширмы, при правильном падении света рисовавшие прекрасный силуэт, волнующий куда сильней обычного вида девушки. Спор жизни и закона — каждые три месяца запрет обрастал подробностями, а уже через пару дней девушки, формально соблюдая правила, находили все более изящные способы обходить их.

Закон сдался первым.

Сейчас, похоже, сдаться должны были путники. Они прошли квартал вдоль и поперек, обошли все улицы вдоль каналов и берега реки.

— Зря теряем время, — первым решился сказать Джиро, — дома Иноэ здесь нет. Или Симото жила не в столице, или чайный дом погиб без хозяйки.

Таари промолчала. Акайо понимал — она сейчас отчаянно думает, пытаясь найти выход из тупика. Но какой? Разве что броситься в воду, хоть прямо здесь, надеясь, что река вынесет их из западни. Вдруг тихонько вскрикнул Тетсуи, указал рукой.

На доме, перед которым они остановились, было выведено "Симото".

— Добро пожаловать, — мягко поздоровалась с ними невидимая за ширмой женщина. — Меня зовут Симото Ран, и я утолю любые ваши горести.

Совпадение, подумал Акайо. Само по себе слово "симото" переводилось как "иней" и вполне могло стать для кого-то фамилией. Тем более для чайного домика в Цветочном квартале, где подойдет любое красиво звучащее слово. Он наклонился к Таари, чтобы сказать это, но она взмахнула рукой, останавливая его. Сказала негромко: