– Знаю.

Роби тряхнул ему руку. И уже повернулся было уйти, когда Коннорс произнес:

– Уилл!

Он повернулся обратно.

– Ага?

– Когда будешь заглядывать вперед в следующий раз, заглядывай подальше, чем сюда.

Роби окинул кабинет взглядом, остановив его снова на хозяине, и чуть заметно кивнул. И через секунду уже шагал по коридору, зажав бумаги в руке.

Прежде чем завести автомобиль – элегантный бежевый «шеви», – Роби просмотрел распечатки. В них было всего три имени, потому что из семерых членов отделения, кроме Уинда, Гетти и Брума, четверо уже мертвы, причем уже не один год. Это несколько упростило работу Роби. По крайней мере, потенциально. Следующее обстоятельство упростило ее еще больше. Все живут поблизости. Данные включали также их нынешние адреса и краткий послужной список каждого. Армия блюдет свою документацию безупречно.

Сунув бумаги в карман, он завел двигатель и проскочил мимо часового по пути из небольшого правительственного комплекса. Возвращаясь в Вирджинию прежним путем, он думал о Коннорсе и его тамошней клетушке. Коннорс научил Роби практически всему, что он знал. Был легендой среди полевых исполнителей санкционированных убийств. Когда он официально ушел от дел, а Роби дал полный газ, действуя по всей планете, они с Коннорсом потеряли контакт. Однако Уилл до сих пор живо помнил первую миссию, которую они исполнили вместе. Совершив убийство, Коннорс поцеловал ствол своей винтовки. Когда Роби спросил, почему он это сделал, Шейн ответил просто: «Потому что это единственная вещь, стоящая между тем, что я здесь, а не там».

Существуют люди – хоть их и можно перечесть по пальцам, – которых не купишь ни при каких обстоятельствах. Шейн Коннорс – один из них.

Роби убедился, что за ним нет «хвоста», но для пущей уверенности последний десяток миль порядком попетлял.

Обратно в фермерский дом он добрался уже ранним утром. Вэнс бодрствовала с пистолетом в руке и серьезным выражением на лице. Джули спала на диване в задней комнате на первом этаже.

Николь сразу углядела подъехавший автомобиль.

– Где ты его взял? – спросила она, едва Роби переступил порог.

– Там же, где получил это, – он продемонстрировал бумаги.

Стоя вместе с ним в дверном проеме и глядя на спящую Джули, свернувшуюся на диване клубочком, как котенок, Вэнс сказала:

– Не желала идти наверх. По-моему, не хотела быть настолько далеко от меня.

Уилл направился в кухню. Николь последовала за ним.

Они сидели, просматривая имена и текущие адреса.

– Три индивидуума. Двое мужиков и одна женщина, – резюмировала Вэнс. – Как собираешься этим заняться? Снова разделимся?

– Не годится. Комментарии Джули их предупредили. Вероятно, они знают, что мы предпримем.

– Значит, они предвидят, что мы явимся за этими лицами, и будут ждать?

– Может, предпримут нечто поэффективнее.

– Типа чего?

– Типа того, что заставят всех троих исчезнуть.

– Хочешь сказать, убьют?

– Если убьют двоих, то, считай, они сделали работу за нас. Оставят только одного, к которому все сводится. Если заставят уйти всех троих, – мы вернулись туда, откуда пришли.

Положив пистолет на стол, Вэнс потерла глаза.

– Тебе надо поспать, – заметил Роби.

– Кто бы говорил! – парировала она.

– Я несу первую вахту. Можешь перехватить пару часов.

– Тогда будет уже восемь утра. Тогда ты не поспишь.

– Вообще-то я чувствую себя довольно отдохнувшим.

Николь сжала его запястье.

– Это еще зачем? – поинтересовался Роби.

– Просто проверяю, человек ли ты на самом деле. Хоть ты и льешь кровь, когда ранен.

– Значит, будем брать их одного за другим, зная, что нас будут ждать.

– Значит, козыри у них, – добавила Вэнс. – Как ты и сказал, их могут просто заставить исчезнуть.

– Могут, если не воспрепятствует одно обстоятельство.

– Какое?

– Если один из них почему-то нужен, чтобы что-то сделать.

– Наподобие чего?

– Если б я знал, то бы не сидел здесь, пытаясь это понять.

– Что будем делать с Джули? Оставлять ее здесь нельзя. А брать девчонку на подобное дело – глупее не придумаешь.

– Может, и не придумаешь, но я все равно поеду.

Обернувшись, они увидели Джули, стоящую на пороге с сонно помаргивающими глазами, каким-то чудом хранящими в уголках выражение гнева и уязвленных предательством чувств.

– Боже, – выдохнула Вэнс, – в подслушивании ты настоящий дока!

– С вами двоими иначе ничего и не узнаешь, – огрызнулась Джули.

– Это опасно, – заметил Роби.

– Что же может быть нового? – ровным тоном выговорила Джули, присаживаясь к столу. – В меня стреляли, чуть не взорвали, родителей убили у меня на глазах… Преследовали пешком, преследовали на колесах… Так что на самом деле ваш аргумент «опасно» как-то не катит.

Вэнс бросила взгляд на Роби, растянув губы в улыбке.

– На определенном уровне ее логика просто непрошибаема.

– Значит, логика гласит, что раз тебя едва не прикончили несколько раз, разумнее всего влезть в очередную ситуацию, где тебя, скорее всего, убьют? – возразил Роби.

– Не надо чувствовать ответственность за меня, Уилл, потому что ее нет, – отрезала Джули и убрала прядь волос за ухо, глядя на него волком.

Улыбка Вэнс померкла.

– Ладно вам обоим, меньше всего нам сейчас надо настраиваться друг против друга.

– Я отвечаю за тебя, – заявил Роби. – Я отвечаю за тебя с того самого момента, как мы сошли с того автобуса.

– Это ваш выбор, не мой. Я – жертва обстоятельств.

– Но все равно жертва.

– Я хочу выяснить, почему убили моих родителей. На все остальное мне наплевать. – Девочка поглядела на Вэнс, а затем на Роби. – Так что не считайте, будто должны волноваться, что со мной будет. Потому что вам плевать.

– Мы просто пытаемся помочь тебе, Джули! – воскликнула Вэнс.

– Я не какой-то там ваш доброхотский проект, лады? Приемная детка с улицы, которой вы желаете только блага… Выбросьте это из головы. Тут речь не о том.

– Ты с нами повязана, Джули, хочешь ты того или нет. И если б не мы, ты была бы мертва, – добавил Роби.

– Я уже чувствую себя мертвой.

– Это я могу понять. Но чувствовать себя мертвой и быть мертвой на самом деле – вещи совершенно разные.