Его рот моментально наполнился слюной, и он с удивлением посмотрел на пожилую повариху.

— Глазам не верю… Это… это же было единственной вещью, которую я мог вспомнить! — пробормотал он, осторожно прикоснувшись к пирогу и тут же отдернув руку. — Когда меня спрашивали, я говорил, что помню женщину в синем платье и абрикосовый пирог!

— Это ваше самое любимое кушанье! — Повариха поставила поднос на стол. — Не было дня, чтобы вы не попросили меня испечь такой пирог. Конечно, я могла приготовить его только тогда, когда у нас были абрикосы.

Флинн уселся за стол и взял вилку. Женщина не спускала с него любящего взгляда. Первый проглоченный кусок показался ему ожившим воспоминанием. Наслаждаясь знакомым вкусом, Флинн рассеянно улыбнулся:

— Просто невероятно!

— Очень рада, что вам нравится, милорд. Я решила, что этот пирог будет самым лучшим подарком к вашему возвращению.

— Ничего вкуснее я никогда не ел! — подтвердил Флинн.

— Вы всегда были добрым мальчиком. Завтра я снова приготовлю ваш пирог. Нынче у нас большой урожай абрикосов. — Она сделала реверанс и вышла.

Флинн молча смотрел ей вслед. Разве тут требовались еще какие-то доказательства?

Он многозначительно взглянул на Мелисанду и кивнул в сторону сада за окном. Она тут же отложила вилку, однако ей пришлось подождать, пока можно будет вежливо перебить плавную речь тети Фелисити.

— Тетя Фелисити, сегодня такой славный день! Ты не обидишься, если мы с мужем оставим тебя ненадолго и прогуляемся по саду? — Она аккуратно сложила салфетку и встала.

— Ах, наконец-то он стал твоим мужем, — заметила Фелисити с лукавой улыбкой. — Уверена, что слышу это от тебя впервые, Мелисанда.

— Вы просто запамятовали, тетя Фелисити. — возразила Мелисанда, краснея под многозначительным взглядом Флинна. — Я уверена, что звала его так и прежде.

— Ну что ж, тогда ступайте. — И Фелисити милостиво взмахнула салфеткой. — Хотя, насколько мне известно, Лурдсу не терпится повидать мистера Патрика… между прочим, долго еще мы будем его так звать? Не стоит ли перейти на лорда Арчера, к примеру? Впрочем, этот вопрос лучше решать с вашим отцом. Он наверняка позаботится о том, чтобы уже сегодня передать вам один из своих титулов. Но в любом случае вам следует дождаться Лурдса или не уходить слишком далеко.

Они пообещали, что не уйдут дальше террасы, и покинули столовую.

— Ты хотел что-то срочно обсудить со мной? — спросила Мелисанда.

Флинн заметил, как поспешно она свернула в сторону от фонтана, как только оказалась на террасе. Уж не поверила ли она ему наконец?

— Да, нам надо поговорить, — сказал он. — Только я не знаю, с чего начать.

Они молча шагали по аллее вдоль высокой живой изгороди.

— Возможно, ты мог бы поделиться со мной своими чувствами, — нерешительно начала Мелисанда. — Ведь теперь ты не можешь сомневаться в том, что являешься родным сыном лорда Мерстана. Я знаю, как тяжело тебе в это поверить, но теперь-то ты считаешь себя настоящим наследником?

— Я… — Флинн глубоко вздохнул, подбирая нужные слова. — Да, пожалуй, теперь я верю. Хотя мне действительно далось это нелегко. И что-то внутри меня сопротивляется до сих пор. Но с другой стороны, чем я хуже того же Беллингема?

Мелисанда улыбнулась и отвела глаза. Сбоку в живой изгороди открылся узкий проход, и они машинально повернули туда.

— Мелисанда, я… я размышляю над тем, чтобы остаться. Может, мне лучше не возвращаться и попытаться жить здесь…

Она чуть не подскочила на месте. На ее лице сияла такая радость, такое счастье, что у Флинна вылетела из головы старательно приготовленная речь.

— Пожалуйста, выслушай меня, — горячо заговорил он. — Ты единственная, Мелисанда, кто может понять, как тяжело мне принять такое решение. Ты же сама без конца твердишь о том, что я здесь никто, выскочка, пустое место. Но если я останусь, то от тебя мне кое-что потребуется.

— Что? — спросила она с готовностью. — Что я могу для тебя сделать? Скажи, и я это исполню!

Флинн с тревогой вглядывался в ее лицо. Она смотрела на него с такой надеждой, так доверчиво держала его за руки!

— Тебе придется мне поверить, — медленно произнес он, карауля малейшие признаки разочарования на ее лице. — Тебе придется поверить во все от начала и до конца. В то, что я попал сюда из будущего. Я не выдержу, если останусь здесь, а ты по-прежнему будешь считать меня умалишенным.

— Да, конечно, но послушай, Флинн, — отвечала Мелисанда, спокойно выдержав его взгляд, — я долго думала над твоими словами. Ты хорошо помнишь, как исчез тот мальчик… то есть как исчез ты? Лурдс сказал, что слышал, как плеснула вода в фонтане. Это значит, что ты туда упал. Не могло получиться так, что ребенком ты угодил в будущее, точно так же, как взрослым провалился назад в прошлое?

Флинн жадно всматривался в ее лицо. Неужели она наконец-то поверила ему? Возможно ли такое чудо?

— Мелисанда, когда я попал в этот дом в будущем, на стене висел твой портрет. Ты не дарила свой портрет кому-нибудь в Мерстане?

— Портрет? В Мерстан? Нет, что ты! — Она покачала головой. — С меня писали портрет, но еще в детстве, но и тот висит дома, в Броверли.

— На том портрете, который я видел, ты сидела… в красном платье. — Он прикрыл глаза, припоминая подробности. — С таким низким вырезом, но… — его руки поднялись к плечам, — с пышными короткими рукавами. — Флинн открыл глаза и вопросительно посмотрел на Мелисанду. — А в руках у тебя был смешной маленький зонтик. Ах да, вы их зовете паразолью. Ты опираешься на него, как на трость, и у него рукоятка в форме львиной головы.

Мелисанда остановилась как вкопанная и уставилась на него с открытым ртом.

— Что? Ты вспомнила? У тебя все-таки есть такой портрет? Понимаешь, я думал…

— Нет! — Она с силой тряхнула головой. — Но две недели назад я заказала в точности такое платье у своей портнихи. И зонтик с львиной головой. Это же герб Мерстана!

Флинну стало трудно дышать.

— И этот портрет мог оказаться в особняке Мерстана в двадцатом столетии только в одном случае, если ты была когда-то герцогиней Мерстан. Поскольку нам известно, что ты не стала женой Беллингема…

— Флинн, а ты не ошибся? Ты действительно видел на портрете именно меня, а не другую женщину?

— Моя приятельница даже приревновала меня к тебе. — Флинн вспомнил, как рассердилась Нина, и рассмеялся, — Я никак не мог оторваться от портрета. Тогда я подумал, — добавил он чуть слышно, — что нигде не встречал такой красоты.

Они долго смотрели друг на друга, прежде чем Мелисанда медленно улыбнулась. Она встала на цыпочки и обняла Флинна за шею, спрятав лицо у него на груди.

— Ох, Флинн… — услышал он приглушенный шепот.