— На! Хлебай сперва этот, потом запей этим.

— Эт чё такое? — взял я первый подкотельник в руки и, не раздумывая, одним глотком выпил содержимое. Тут же горло перехватило, из глаз брызнули слёзы, и я судорожно начал глотать воздух.

— Спииртт!! Саня, да ты гребанулся! Меня щас командир грохнет!! Ууу м…яя…

— Не ссать! Была команда, спирт разбавленный, командир сам дал добро! Запивай давай.

Я начал пить из второго подкотелькника. На этот раз чай с какими-то травками — очень сладкий и очень горячий. Сразу же бросило в пот.

— Всё, теперь всю форму на себя, укутывайся плащ-палатками и спать.

— Саня, а фишка?

— Каплейт сказал спать — значит спать!

И действительно, меня начало клонить в сон с невероятной быстротой. Я натянул поверх маскхалата комбез, упал на туго надутый бок «дождя», укрылся пологом, сверху меня с головой укрыли еще двумя плащ-палатками, и я отключился, напрочь забыв обо всем.

Утром я, очумелый, вылез из-под палаток и огляделся вокруг. Туманно. Возле двухскатного навеса за защитным экраном тлеет костерок-нодья из двух здоровенных выдолбленных изнутри чурбаков, кипятится несколько котелков. Тихо. Возле костерка на самодельном кресле тихо посапывает Федосов, нацепивший на одно ухо наушник от радиостанции и выводящий носом замысловатые рулады храпа.

Осторожно выползая из лёжки на свежий воздух, я начал прислушиваться к своим ощущениям. Дышится легко, в горле не першит, ломоты в теле никакой. Неужто выздоровел? Только вот есть хочется со страшной силой. Встал, покрутился на месте, попрыгал, размялся. Достал из рюкзака туго свернутое полотенце с умывальными принадлежностями.

— О, нарисовался! Как сам — живой, здоровый? — пробормотал проснувшийся Федос и начал опасливо оглядываться по сторонам, видно опасался бдительного ока командира.

— Ну, вроде нормально, переболел. У нас тут как?

— Тройка с Зеленым чешет район, через часик должны вернуться. Если ты здоров, пойдёшь командиром следующей тройки. Каплейт сказал, что его по возвращении Зелени или по поступлении докладов будить немедленно.

— Да пойду, конечно. Кэп сам задачу и район нарисует?

— Угу, — Федосов так смачно зевнул, что чуть не порвал рот, — а ты чего это, купаться, что ли, идешь? Холодно, капец! И вообще — вышел в поле, живи как свинья!

— Неа, можешь свинствовать, а мне неохота. Пойду рыло почищу да бивни полирну — мне минеры советовали, говорят, тонус повышается.

— Иди-иди, заодно еще воды принеси! Надо будет завтрак уже готовить. У меня макарон полно, думаю с тушняком наварить.

Весь в мечтах о макаронах с тушенкой я побежал к ручейку, трясясь от холода. Ух, ну и дубак! А на лежке под палатками было очень даже тепло. Кое-как согревшись от бега, но все равно трясясь и выстукивая зубами, я отстегнул верх комбеза, снял верх маскхалата, олимпийку, тельняшку с длинным рукавом, потом тельняшку с коротким и остался с голым торсом. Блин, как кочан капусты — сто одежек! Стараясь не кричать, я начал плескаться ледяной водой, намыливаться и чистить зубы. Раздухарившись, снял кеды и, размотав портянки, принялся намывать ноги. Правы минеры: самочувствие улучшается, только еще больше жрать охота.

Сзади кто-то подошёл и начал возиться у меня за спиной.

— Эээ, матрос, место занято! — гаркнул я, оборачиваясь. Ишь ты — разведчика из себя корчит, пытается сзади подкрасться незаметно. Я тоже не лыком шит. Нехрен меня на бдительность проверять.

Вместо нашего разведчика я узрел большого серо-бурого медвежонка, пытавшегося умыкнуть мою пахучую портянку. Мишка в ужасе вылупился на меня, взмахнул в воздухе лапами и проревел что-то типа: «Мяяя ээээааа».

Совершенно не соображая, что передо мной дикое животное и где-то рядом могут бродить его родители, я заорал со страшной силой:

— Пашёл на х… р отсюда, ска-атина! Я тебе сейчас всю морду разобью, фанеру к бою чилим, сука!

Маленький медведь проорал что-то еще и, навалив зловонную кучу на тропинке, стартанул в кусты, врезавшись по дороге башкой в ствол дерева.

— Застрелю падлу, — орал я ему в след. Медвежонок помахал башкой, приходя в себя, и начал ломиться дальше сквозь кусты. Я, не обуваясь, побежал к месту дневки. Навстречу мне уже бежали Федос и Поповских с автоматами.

— Брейк, кто? — проорал Федос, занимая позицию для стрельбы с колена и водя стволом из стороны в сторону.

— Поймали тишину! — негромко скомандовал каплейт и начал вслушиваться.

— Медведь, тащ каплейт! Мелкий такой, без предков сам по себе шарахался, — тихонько пробормотал я и поежился. Форма осталась на берегу ручья, и утренний морозец пробирал до костей. Поповских немного послушал лес. Где-то неподалеку слышался треск сучьев и блеянье-мычанье медвежонка. В боевом порядке мы дошли до места моего умывания.

— Ого, куча какая! — восхитился каплейт. — Брейк, это ты навалил?

— Не, тащ каплейт, это я его напугал, — отвечал я, быстренько обмывая ноги, вытирая их полотенцем и наматывая портянки, — моюсь, слышу: сзади крадется, думал, кто из наших шутит, а тут бац — рыло такое мохнатое, ну я и заорал на него. А к вам кинулся, потому что, скорее всего, его мамаша где-то ходит.

— Ну да, скорее всего, так и есть. Не дай бог тройке Зеленова с ней встретиться. Сейчас все на базу. Смирнов, срочно связь с поисковой подгруппой! Федосов, готовь завтрак.

Когда я уминал макароны с тушенкой и закусывал их сухарями, совсем неподалеку от базы раздалось несколько автоматных очередей и послышались крики. Группа была в готовности рвануть на выручку, но Зеленый уже сам вышел на связь. Оказалось, они все-таки встретились на тропинке с мамашей медвежонка, но отпугнули её несколькими холостыми очередями. Медведица в отместку тоже навалила неслабую кучу и, ругаясь на своем животном языке, убежала через кусты. Рядышком с ней скакал медвежонок.

— Настучал всё-таки, стервец! — сказал Федосов, вгрызаясь в очищенную луковицу и заедая её макаронами. — Зачем ты, Брейк, медведю угрожал? Видишь, как обиделись. Того гляди сейчас еще папаша припрется.

Подошла подгруппа Зеленова и начала располагаться для отдыха. Напарник по своей карте доложил командиру о районе и о том, что наблюдали в ходе ведения разведки. Вышли на трейлерную просеку, поднялись по ней в гору, полностью прочесали район. Следов батареи не обнаружили. Значит, будем искать в других квадратах. Командир на моей карте обозначил местность, проинструктировал по порядку связи и по применению оружия. Становилось неспокойно, и вероятность повторной встречи с дикими животными не исключалась.

Мне предстояло зайти с восточной стороны сопки и установить наличие грунтовых дорог, обозначенных на карте и ведущих в обход горы. С другой стороны на карте была обозначена неплохая долина, вытянутая, словно веретено среди распадка. На этот раз базу сворачивали. Основной состав группы идёт «вилами», проводя дополнительную доразведку еще не охваченных участков. Встречаемся мы на южной окраине того самого села возле шоссе, где в прошлый мой выход было отмечено прохождение батареи. Если на старом месте следов и позиций не обнаружится, то, по ходу дела, мы проиграли. Выходить за обозначенный район можно было бы только по получению дополнительного боевого распоряжения, да и время поджимало. Итак, предстояло пройти чуть больше двадцати километров. Это со всеми перепадами высот и обходами наиболее непроходимых участков, где позиций батареи в принципе не должно было быть.