21 февраля 2003 года в Баня-Луке Деян «Багзи» Миленкович, член Земунского клана совершает покушение на Джинджича. Оно срывается.

11 марта 2003 года новый начальник отдела по борьбе с организованной преступностью МВД Сербии Зоран Прийич получает показания Бухи и согласие участвовать в будущем судебном процессе в качестве свидетеля обвинения.

07 марта, а затем и 10 марта 2003 года новый командир «Красных Беретов» Звездан Йованович дважды пытается организовать покушение на Джинджича при помощи снайпера, но оба раза покушение срывается. Первый раз – убийцы испугались, что у них нет путей отхода, второй раз они просто не дождались Джинджича.

В среду 12 марта 2003 года Зоран Джинджич подъезжает к Дому правительства. Джинджич вышел из автомобиля, начальник службы безопасности Милан Веруович передает ему костыли (он повредил ногу месяц назад), подводит его к боковой двери здания Правительства и вернулся, чтобы закрыть двери автомобиля, а премьер начал открывать дверь…

В 12:25 гремят два выстрела. С дальности в 130 метров и высоты в 16 метров две пули, выпущенные из винтовки G3 попали в премьера: одна прошла в грудь, вторая ранила Веруовича в живот, срикошетила от ограды и попала в правое бедро Джинджича. Раненого премьера доставляют в госпиталь, но усилия врачей безуспешны – в 13.30 премьер скончался.

В ответ – МВД Сербии начинает операцию «Сабля», в ходе которой за сорок дней было арестовано 11000 человек. Некоторые криминальные лидеры расстреляны на месте, Легия бежит в Хорватию, где скрывается у друга по Иностранному легиону – хорватского мафиози и усташа Хрвоя Петрака. Криминальные интересы – важнее национальных.

На похоронах Джинджича гроб провожает миллион человек. Впервые с начала девяностых – Белград посещает премьер-министр Хорватии…

Двадцать восьмого марта – полиция обнаружила на Фрушка-горе безымянную могилу Ивана Стамболича. Как потом установит суд, он был похищен и убит группой Красных беретов по приказу президента Слободана Милошевича.

Милорад Лукович арестован в 2003 году и выдан Сербии. Арестованы и многие другие бойцы Красных беретов. Все они предстанут перед судом.

В 2005 году Милорад Лукович признан виновным в убийстве Ивана Стамболича и покушении на убийство Вука Драшковича, повлекшем за собой смерть четырёх человек. В мае 2007 года он осуждён еще на 40 лет лишения свободы за убийство Зорана Джинджича.

11 марта 2006 года Слободан Милошевич умер в заключении в Гааге вследствие неоказания медицинской помощи. Многие до сих пор считают его героем Сербии, хотя он убийца. Просто Европа не поняла, что Милошевича должен судить сербский суд, и только тогда это действительно будет правосудие. Его судили по надуманным обвинениям в военных преступлениях – в то же время за реальные свои преступления он так и не ответил.

Сербия по-прежнему остается одной из наиболее криминализированных стран Европы. Земунский и Сурчинский кланы продолжают свою деятельность.

Встречу со своим источником – Перес привычно назначил в Штутгарте, в сауне. Там была отличная турецкая сауна, можно было и напряжение снять, и вопросы все порешать без риска быть записанным – в сауне никакая записывающая аппаратура не выдержит такой жары и влажности. Хоть сауна была турецкая – туда ходили и русские и кавказцы…

Сдав всю свою одежду банщику и получив полный комплекс банных принадлежностей – он шагнул внутрь, в пробирающий до костей пар, в полутьму, в мелькание обнаженных тел. Здесь все свои – ибо все без одежды…

Знакомый банщик – то ли араб, то ли еще кто – кивнул его и повел за собой в ту часть бани, которая была переоборудована под нужды русских. Хозяин бани, хитрый турок – вовремя понял, что баня нужна не только его соотечественникам и переделал часть бани под нужды русских. Там теперь был влажный пар, а не сухой, скользкие от мыла деревянные пологи и многочисленные веники, которыми полагалось стегать друг друга. Перес почитал это варварством – но делать нечего, если ты работаешь на ЦРУ, то надо будет – пойдешь и не на такое. Одному из его коллег пришлось спать с саудовским атташе, чтобы получать информацию – тот в него влюбился. Этакий Джеймс Бонд двадцать первого века, твою мать…

У русских – баня была разгорожена на отдельные номера, у одного из них стояли два здоровяка. Переса они знали – тот открыл дверь, шагнул в предбанник, там еще можно было дышать, температура как в самые жаркие дни в Ла Хоита. Но там никого не было. Он сбросил полотенце, открыл следующую дверь – и шагнул в обжигающую, с древесно – хвойным запахом парилку. Там, на нижней, самой прохладной полке сидел рано начавший лысеть мужчина лет сорока – резидент СВР в Белграде…

– Привет Юрий…

Юрий кивнул, не открывая глаз. Перес предпочел бы и рта не открывать – так было жарко, даже на нижней полке. Но он пришел сюда поговорить – и, тем не менее, он нашел выход. Сел не на полку – а прямо на пол, благо он был чистый, зачерпнул черпаком холодной воды из кадки – ее плескали на камни – и вылил на себя. Ух… хорошо. Контраст холодной воды и моментально обдающего тебя пара – просто потрясаюший…

– А где Зелимхан?

– Сейчас подойдет.

Перес хмыкнул

– Опаздывает…

– Когда я учился в школе, нам говорили – это вы опаздываете, а учитель – задерживается.

– Так он нам не учитель…

Русский промолчал. В этот момент – в парилку вошел Зелимхан, большой, бородатый, в полотенце. Полотенце он сразу скинул и небрежно бросил на полог.

– Какие люди…

– Салам, Зелимхан. Задерживаешься…

Зелимхан захохотал, непонятно чему

– Что смешного?

– Да так.

ЦРУшник не выдержал – вообще, русская культура с ее постоянными недомолвками, его бесила. В Мексике все проще.

– А вот мне не смешно! – раздраженным тоном сказал он – мне начальство такого …. дало!

В качестве обозначения того, что сделало с ним начальство, ЦРУшник использовал русское матерное слово, которому научился от своих друзей

– Но, по крайней мере, поверило?

– По моему, да.

– Ну, значит, проехали. Через месяц все забудут. Особенно, если что-нибудь интересное подкинуть. Я дам. Например, какую-нибудь историю с ядом рицин…

– Это не так просто. Мне полиграф назначили, внепланово. Это значит, они что-то подозревают.

– У тебя те таблетки остались, которые я дал? Чего тогда переживаешь. Прошлый раз прокатило – и тут прокатит…

– Этот коп русский – мрачно сказал ЦРУшник – остался жив. И он опасен. Это твой косяк, Юрий.

– Мой косяк, я займусь. Зелимхан сделает.