К 1127 году поиски тамплиеров успешно завершились. Они отыскали не только ковчег, но и несметное количество золотых слитков и спрятанных драгоценностей, — все то, что в целости и сохранности пролежало под землей в течение долгого периода грабежа и разрушений, чинившихся римлянами в 70 году от Р.Х. И только совсем недавно, в 1956 году, в Манчестерском университете обнаружились свидетельства, подтверждающие достоверность находки храмовников. В том году завершилась расшифровка «Монетного свитка» из Кумранских пещер. Текст его свидетельствовал о том, что «несметные сокровища» вместе с огромным штабелем золотых слитков и драгоценностей были погребены под Иерусалимским храмом.

Извещенный об ошеломляющем успехе тамплиеров св. Бернард немедленно отправил Хуго де Пейнсу послание, предписывавшее тому прибыть на открывавшийся в скором времени церковный собор в Труа. Съезд духовенства должен был проходить под председательством посланника Апостольского престола папского легата во Франции. Хуго и его рыцарская команда, захватив с собой предвещавшую блестящие перспективы находку, в должное время покинули Святую Землю, а св. Бернард объявил о достойном выполнении храмовниками своей задачи. Он писал о том, что

Придворные графа Шампанского в Труа были хорошо подготовлены к предстоящей работе по дешифрированию тайнописи. Графский двор в течение продолжительного времени охотно финансировал пользовавшуюся авторитетом школу, где изучалась Каббала и прочие эзотерические учения. Поместный собор в Труа, как и планировалось, состоялся в 1128 году. К этому времени св. Бернард, имея в качестве личного герба пчелиный улей, уже стал шефом и покровителем рыцарей-храмовников. В том же году рыцарскому братству был пожалован статус суверенного ордена, а штаб-квартира тамплиеров в Иерусалиме превратилась в резиденцию правительства столичного города. После официального признания церковью ордена рыцарей Храма Хуго де Пейнс был провозглашен первым Великим магистром.

В знак особого отличия тамплиеров, относившихся к духовному сословию монахов-воинов, они удостоились права ношения белого плаща — символа непорочности. Такая привилегия не была дарована ни одному из существовавших тогда духовно-рыцарских братств. Храмовники были обязаны отращивать бороду, что отличало их от чисто выбритых представителей других орденов. В 1148 году бывший цистерцианец папа Евгений III утвердил в качестве орденской эмблемы рыцарей Храма знаменитый восьмиконечный красный крест на белом фоне.

В отличие от рыцарей-храмовников госпитальеры (или иоанниты), также использовавшие в своей орденской символике восьмиконечный крест, пользовались другой цветовой гаммой — «белое на черном». Их странноприимный дом (таково было первоначальное значение слова «госпиталь») для паломников в Иерусалиме был основан в 1071 году, еще до крестовых походов. После вытеснения христиан в XIII веке из Палестины иоанниты, главной обязанностью которых к тому времени стала война с неверными, обосновались на Кипре. В 1307 году иоанниты штурмом овладели островом Родос и, создав там мощные оборонительные сооружения, в течение более чем двухсот лет являлись форпостом христианства на Востоке. Вытесненные в XVI веке турками-османами госпитальеры поселились на Мальтийском архипелаге и отныне назывались орденом мальтийских рыцарей. В 1798 году Бонапарт со своей армией оккупировал остров Мальта и изгнал оттуда мальтийских рыцарей. На короткое время они нашли приют в России, императора которой в знак благодарности они провозгласили Великим магистром. К середине XIX века мальтийский орден превратился из военной в духовно-благотворительную организацию, коей остается и поныне.

После собора в Труа тамплиеры на удивление быстро заняли видное положение во всех сферах европейской жизни. Они активно занимались государственной политикой и дипломатической деятельностью, давали советы монархам и воздействовали на парламенты. Одиннадцать лет спустя, в 1139 году, папа Иннокентий II (также бывший цистерцианец) перевел орден в свое личное подчинение, освободив храмовников от обязанности исполнять волю каких бы то ни было властей. Для рыцарей Храма более не существовало ни государей, ни кардиналов, ни правительств — они подчинялись только папе римскому. Однако еще до папского постановления ордену были пожалованы солидная недвижимая собственность и обширные земельные владения, разбросанные по всей Европе, — от Британских островов до Святой Земли. В «Англосаксонских хрониках» сообщается о том, что при посещении Хуго де Пейнсом Англии король Генрих I «принял его с большим почетом и наградил богатыми подарками». После того как испанский монарх Альфонс Арагонский передал во владение храмовников третью часть своего королевства, под башмаком ордена находился уже весь христианский мир.

СОБОРЫ БОГОМАТЕРИ

Когда распространилась весть о невероятной находке тамплиеров, все стали относиться к рыцарям с большим почтением и, несмотря на уже имевшееся у орденского братства иерусалимское богатство, крупные пожертвования посылались со всех сторон. Никакая цена не могла показаться достаточно высокой в качестве вступительного взноса, и через десять лет после своего возвращения из Палестины храмовники превратились, возможно, в самую влиятельную из когда-либо существовавших в мире организаций. Тем не менее, несмотря на сказочные богатства ордена, рыцари продолжали давать обет бедности. Какое бы общественное положение ни занимал вступавший в братство, он был обязан отречься от своего титула и безвозмездно принести в дар ордену все свое состояние. Так поступил даже первый Великий магистр — Хуго де Пейнс. И все же толпы высокородных отпрысков словно магнитом тянуло к ордену, куда они вступали в качестве простых воинов, сражавшихся в крестовых походах, либо посланников в чужие земли или политических советников. Благодаря столь блестящему финансовому положению, тамплиеры учредили целую сеть банков, ссужая деньги поиздержавшимся монархам и тем самым влияя на государственные дела.

Подобно тому, как росло и крепло политико-финансовое положение тамплиеров, аналогичным образом удача не обходила своим благосклонным вниманием и цистерцианцев. В 1155 году св. Бернард построил первую монастырскую обитель в Клерво, и в течение последующих десяти лет было учреждено еще несколько духовных центров цистерцианцев. Через 25 лет после завершения собора в Труа члены монашеского братства св. Бернарда уже могли похвастать более чем тремя сотнями аббатств. И это было далеко не все, ибо народ Франции затем стал свидетелем ошеломляющих последствий проникновения тамплиеров в тайну «вселенского уравнения». По мере того как вздымались к небу величественные готические арки огромных соборов Богоматери, существенно изменилась и сама панорама городов. Искусство зодчих достигло необычайного, или, как говорили тогда некоторые, немыслимого уровня. Взметнувшиеся вверх стрельчатые своды тонко рифленых арок и парящих контрфорсов заполняли доселе недостижимое пространство неба. Все было устремлено ввысь, и, несмотря на тысячи тонн декоративного камня, вся конструкция производила впечатление магической невесомости и воздушности.