Археолог Виктор Мэр, профессор китайского языка отделения азиатских и ближневосточных исследований Пенсильванского университета, утратил дар речи, когда в музее столицы автономного района Урумчи увидел перед собой свидетельства вышесказанного:

«Мне уже доводилось посещать музей, но на этот раз, переступив порог, я увидел перед собой столь прекрасный и восхитительный экспонат, что поначалу подумал, что это подделка».

Археолога, доктора Элизабет Уэйланд Барбер тоже поразили эти почти нетронутые тленом останки, но загадку представляют их расовые черты: «мумии, похоже, по строению черепа не относятся ни к китайцам, ни к тюркам; они явно напоминают европейцев

Как бы это обескураживающе ни выглядело, но они не принадлежали к туземному населению. У них была высокая переносица, большие глазницы, широкие скулы и выдающаяся верхняя челюсть, русые или рыжие волосы, бороды у многих мужчин. Вне всякого сомнения, это были европейцы.

У нас округлились глаза при чтении сообщения, где некоторых из этих европо-китайцев представляли «великанами своего времени». Черченский мужчина (названный по месту своего захоронения) был внушительного роста (198 см), а величественная черченская женщина достигала в высоту 188 см, так что они выделялись бы и в современной толпе, не говоря уже об их временах, когда люди были ниже ростом.

Профессора Мэра поразило, что показ этих мумий устроили местные власти, тогда как центральные власти говорили об этих удивительных находках достаточно скупо. Возможно, для них свидетельства пребывания в доисторическом Китае европейцев выглядели неудобными, чтобы рассуждать о них.

Как уже говорилось, одежда мумий хорошо сохранилась. Доктор Барбер прекрасно разбирается в древних тканях, и изучение ею видов ткани и покроя одежды подтвердило предположение, что перед нами выходцы с Запада. Особенно ее поразило многообразие найденных в захоронении головных уборов, некоторые из которых походили на колпаки фригийских лучников Анатолии. Это наблюдение совпадало с нашими взглядами (изложенными ранее) на то, что Малая Азия могла быть важным местом для Стражей.

Барбер усмотрела также следы мифов и исторической памяти, узловых для западного миросозерцания.

«Женщина — ее останки найдены рядом с останками мужчины — носила чрезвычайно высокую, конусообразную шапку, точно такую же, какую мы изображаем на ведьмах, летающих на метлах в Хеллоуин, канун Дня Всех святых, или на средневековых колдунах, занятых ворожбой. И это сходство, как ни странно, вовсе не случайно. Наши ведьмы и колдуны позаимствовали свои высокие, заостренные колпаки из Персии, откуда к нам пришли и сами слова «маг» и «магия». Персидское или иранское слово «маг» (родственное английскому «могущественный») означало жреца или мудреца, в частности, в зороастризме. Маги выделялись высокими головными уборами, занимались астрономией, астрологией и медициной, управляли ветрами и погодой с помощью колдовства и общались с миром духов».

Профессор Мэр показал, что в древнекитайском языке для обозначения придворного волхва служило слово «мъяк», фонетически того же корня, что и «маг». Далее, иероглиф для слова «маг» представлял собой крест со слегка скошенными краями, подобный кресту средневекового ордена рыцарей-храмовников, тех, кто, как мы знаем, выступал хранителем древних искусств и доисторических обрядов. Мэр даже нашел китайское изображение 2800-летней давности людей с округлыми европейскими глазами и крупными носами, у одного из которых был этот самый знак «мага».

Предание о трех волхвах (магах), посетивших младенца Иисуса, родившегося под сияющей звездой, восходит к этой же древней системе верований, которую ныне находят там, куда, казалось бы, ей никак было не попасть.

Уровень ткачества этих людей представляет еще одну загадку для традиционного историка; он значительно более высокий, чем ожидалось бы. Эти люди умели ткать цветную узорчатую саржу и обладали превосходными навыками ковроткачества, которое, как считали прежде, освоили в Египте около 1500 г. до н. э. Они также плели узорчатый шнур, известный главным образом в Японии, где его называют кумихимо. Доктор Барбер замечает:

«Заимствовали ли японцы данный способ (плетения кумихимо) некогда у Запада или же изобрели сами? Мы не располагаем свидетельствами, что кто-то с Дальнего Востока отправлялся в Центральную Азию. Если заимствование шло в Японию или же из Японии, оно случилось позже и шло в направлении востока».

В газетной статье об этих мумиях упоминает, что их имя запечатлено в древних китайских летописях:

«Согласно ранним китайским письменным источникам, поразительно высокие, русые или рыжеволосые люди были хорошо известны в первое тысячелетие н. э. под именем тохаров. В Кизиле, в «Пещерах тысячи Будд» можно видеть их на настенных рисунках: голубоглазых, бородатых, с проборам на голове посередине».

Ткани свидетельствуют, что знак косоугольника был важен для них. Барбер показали кусок ткани с простым, но изящным узором, который она назвала разноцветными ромбами. Поначалу казалось, что ткань залатана, но затем Барбер поняла, что два края тщательно соединены шовной кромкой (обметанный край ткани). Кто-то так выткал узор, чтобы внутренние составляющие ромбов вплотную прилегали друг к другу при сшивании, а это, как признала Барбер, требовало особой тщательности.

Рис. 45. Ромбовидный узор на ткани из Черчена (Синьцзян-уйгурский автономный район Китая), согласно д-ру Элизабет Уэйланд Барбер.

Удивительно, но вид ткани и выбор узора на одежде мумий почти совпадают с шотландским клетчатым рисунком и клетчатым рисунком кельтской культуры гальштатского и латенского периода железного века, свойственным Центральной Европе. Доктор Барбер замечает:

«Преобладающим (у жителей Урумчи) видом ткани оказалась обычная косонитая саржа, а основным узором клетчатый рисунок, как на суконной сарже шотландской юбки в складку… Многие историки считают, что клетчатый рисунок был относительно нов для Шотландии XVII века. Археологи же придерживаются иного мнения. Кельты ткали саржу с клетчатым рисунком, по меньшей мере, три тысячи лет.

Если жившие в бронзовом и железном веке предки исторических кельтов ткали суконную сарлсу с клетчатым рисунком, столь похожую на современную ткань, очевидно, что националистически настроенные шотландцы делали то же самое на протяжении последующих веков. Историков смущает отсутствие образцов европейской ткани прошлых эпох. Мы почти не располагаем образцами шотландской ткани как 1500 года н. э., так и 100 года до н. э., но сходство саржи с клетчатым рисунком гальштатского периода и современной шотландской ткани свидетельствует о преемственности традиции…Эта суконная ткань с клетчатым рисунком (из Урумчи) не только напоминает шотландский узор, но такой же плотности и толщины, как ткань шотландской юбки в складку и полотно гальштатской культуры».