– Энгельс, – сообщила нам незаметно подобравшаяся Айрин.

– Нет, все еще я, только с бородой, – разочаровал я ее. Да, борода отрастает, словно хочет наверстать все десять профуканных месяцев. Надо бы ее того. И волосы заодно. Образ доброго хиппи нам не по карману.

– Про существование белковых тел, – Айрин потрясла телефоном. Тем самым, из стратегических запасов, переданных нам потенциально дружественной стороной. – Фридрих Энгельс, оказывается, сказал. Сигнал ведет себя странно – то находится, то пропадает. Причем на одном и том же месте, от полной линейки до нуля.

– Это ты в Менсу позвонила уточнить про Энгельса?

– Гугля хватило. Стало интересно, кого это из наших признанных мудрецов эльфы во прах повергают. Оказалось не так уж страшно, этого – пускай. А вдруг бы Опра?

Фирзаил выпрямился наконец и обреченно отдулся.

– Ладно, пойдем к водоему. Надеюсь, вашей местной фауне не привыкать к перепадам температуры на… – он призадумался, потом легкомысленно махнул рукой. – Переживут, кто бы там ни был. При таком объеме водных ресурсов они даже не почувствуют. Имейте в виду, я не могу предсказать, как существо себя поведет при целенаправленной последовательной агрессии в его… я говорю что-то смешное?

– Будут бить – будет плакать, – предсказал я, с усилием стирая с рожи ухмылку. – Ты, Фирзаил, прямо как робот из нашей дерьмовой фантастики – чтобы показать, что он не такой, как люди, ему предписано изъясняться вот такими фразочками про целенаправленную последовательную агрессию.

– Возможно, ты зря называешь пресловутые источники дерьмовой… чем бы там ни было. Именно так работает лингвоадаптивный аппарат – в моем случае построенный на магической базе. Все мы думаем не словами, а образами. Выбранный образ ассоциируется с подобающими ему терминами из нужного языка. Конечно, процесс подбора соответствий далек от совершенства – в основном потому, что совершенства не существует во Вселенной в принципе – но свои функции он выполняет. А то, что вас забавляют формируемые им словесные конструкции… ну, выбор между этим и изучением языка на практике, что долго, утомительно, формирует избыточную нагрузку на мозг и, что иронично, ничуть не решает проблему забавности речи, если это вообще считать проблемой. Уверен, есть масса нативных носителей вашего же языка, которых насмешит ваша манера речи.

Что тут скажешь? Насквозь прав. В нашей африканской компании есть парни, учившие английский в разных регионах мира, и круговая беседа с ними состоит процентов на сорок из переспрашиваний.

– Я хотел еще упомянуть, что судя по состоянию Плетения, где-то там, на площади, занятой этим существом, находится разрыв реальности, он же на местном диалекте Зияние, – продолжил Фирзаил невозмутимо. – Так что, решив проблему с туманным образованием, мы лишь на шаг приблизимся к нашей изначальной цели. В этой связи прошу вас не терять бдительности, потому что я по итогам трансферта огромного количества тепловой энергии буду, как бы сказать… не в лучшей форме.

– То есть еще хуже, чем сейчас? – уточнила Айрин, в свою очередь делая усилие, чтобы скрыть улыбку. Хоть в чем-то, хоть над кем-то она ощутила превосходство. Как мало надо человеку для счастья!

– Скорее всего, значительно хуже, – подтвердил эльф скорбно. – Есть пределы вашей физической выносливости, которых мне не представить, но есть пределы и моей стойкости как волшебника. Можете позлословить над этим замечательным феноменом, пока я буду приходить в себя. Главное, чтобы тот, кто может вылезти из освободившегося Зияния после устранения туманного существа, не захватил вас врасплох.

– Договорились, – пообещал я, в очередной раз устыдившись своей примитивной быдланской реакции на слова, намерения и поступки очередного самоотверженного парня. Надо что-то делать с собой, нельзя же так – половину времени зубоскалить, остальную половину жутко комплексовать по этому поводу. Раньше было проще – подколол и доволен как бегемот. К коему статус-кво и надлежит стремиться, потому что научиться затыкаться вовремя я давно уже отчаялся.

Во главе отряда я заложил небольшого кругаля, стараясь держаться от тумана не менее чем в пяти метрах. Вдруг у него там, внутри, не только желудок, но и мозг? Догадается, что у нас за опасные планы, и как напрыгнет! Нет, пронесло – наличия мозга наш разреженный контрагент никак не продемонстрировал. В обход нескольких сосенок мы без проблем дошли до берега озера. Как оказалось с этой стороны, до воды туманная куча все-таки не доползала, оставаясь целиком не берегу. Нашелся небольшой мостик-причал над водой и по обе стороны от него спуск к самой воде, поросший свежей травкой. В нормальных условиях ее бы давно вытоптали любители купания (да, я помню, что еще не лето, но хлюпики предпочитают Средиземное Море или нашу Калифорнию, а тутошние отдыхальщики достаточно суровы, чтобы в мае уже бултыхаться), но в этом сезоне, похоже, еще ни одна нога не попрала свежую поросль. На траве, вне досягаемости воды, лежала килем вверх вытащенная шлюпка. Наверное, еще с прошлого года или даже дольше – днище потрачено так, словно на него специально спускали каких-то генномодифицированных гибридов бобра с жуком-короедом. Эта посудинка уже никуда не поплывет, а то я уже начал размышлять о… ну да, конечно же, с моей склонностью к сглазу только и мечтать о красивой жизни.

– Мне нужна позиция, с которой я буду касаться воды и видеть существо, – известил Фирзаил, который лирике определенно предпочитал… не знаю, можно ли магию приравнять к физике? Судя по его поведению – запросто. – Чем ближе к существу, тем лучше. Вернее, конечно же, чем ближе к источнику энергии, но поскольку он где-то внутри существа…

Возможность спустить его к самой воде сразу отломилась – берега тут хоть и весьма пологие, но до поверхности озера в большинстве мест не меньше метра по вертикали, так что при своем росте в оный же метр с кепкой наш чародей просто не увидит строений на берегу и увенчавшей их туманной нахлобучки. Можно загнать его на дальний конец причала, он слегка перекошен и спускается к самой воде, но это отодвинет эльфа от тумана метров на десять. А вот…

Пока мысль не ускользнула, я быстро метнулся к туманной завесе, ухватил за конец торчащую из нее приставную лестницу (видимо, где-то рядом под перистой кучей скрывался и сам дом, к которому она была прислонена) и поволок ее на себя. Лестница скрипнула и качнулась в мою сторону. Я спешным порядком сдал назад и в сторону, так что алюминиевая конструкция обрушилась мимо и была подхвачена под верхнюю ступеньку услужливым нашим Редфилдом. Туман обиженно колыхнулся, но ничего не сказал. Вот и ладушки. Будем считать молчание знаком согласия.

– Сможешь с такой жердочки колдовать? – уточнил я у Фирзаила.

– Может быть. Или, возможно, я смогу приспособить ее для других целей. Сюда ее, пожалуйста.

Эльф подтянул свою хламиду (надо бы переодеть его все-таки. А хотя нет, пускай он пропотеет и провоняет в этом, тут-то мы его в свеженькое и упакуем, возможно даже после случайного полоскания в озере) и пошлепал к причалу. Разнорабочий Редфилд энергично двинулся за ним, волоча лестницу за собой.