Редфилд, кося на меня сочувственным оком, примера не привел. Он тут новенький и курса истории не слушал, а то ведь мог бы и намекнуть, что в анналах человечества и прежних случаев прорыва этой самой отстойниковой трубы не зафиксировано. Но труба-то ладно, черт с ней, даже если из нее лезут неимоверные гадости – они и так все время лезут, во всех видах, то эбола, то дианетика, то фашизм. А вот в какой момент настал решительный перелом военной науки? Нет, я слышал притчу про Давида и Голиафа, но притчи притчами, а сталкиваясь с подобным явлением на практике – получаешь когнитивный диссонанс во всю ширь. Такое впечатление, что действительно не в свой мир вернулся… и фрагменты, изъятые из справочных материалов под девизом «представляет военную тайну», нимало не помогают принять нынешнее положение дел.

Приступ брюзжания OFF.

– Оно живое, – оповестил Фирзаил уверенно. – Вот это все, белое клубистое – это все одно живое существо!

Ну спасибо, хоть от мрачных мыслей увел, хотя и в черт знает какую густую высокую рожь. Живое существо. Туманное такое. Есть прецеденты в фольклоре? А те же вампиры, вроде бы, в туман обращаются. Правда, Эл говорил, что вампиров не существует, но в свете нынешних обстоятельств любая информация, полученная от этой отставной волосатой задницы, подлежит троекратному пересмотру.

– И с ним, конечно, тоже разговаривать бесполезно?

– Разумеется, – эльф неспешным шагом приблизился к нашей позиции. – Из всех существ, признаваемых живыми, носителями разума является чуть больше пяти процентов, а разум столь развитой, чтобы поддерживать разветвленную коммуникативную функцию, вовсе считается раритетом.

– А что в нем тогда от живого? Только стремление к обнимашкам?

– Сентиментальность – производное свойство развитой психики, по уровню сложности формирования как бы не выше разумности. То, что оно нам продемонстрировало, скорее всего было рефлекторной тягой к питанию.

Да, мне тоже так показалось. Хотя скорости туману явно не хватает, чтобы изловить кого-нибудь шустрее черепахи, он вполне может возмещать недостаток стремительности другими ухищрениями. Кто-то из наших информантов рассказывал, что люди вырубались, заходя в туман, даже в противогазах. Да, так жить можно, особенно если бы еще хватило ума выбрать более выгодное положение. Скажем, распустился на дороге, так чтобы не объехать тебя, и лопай проезжающих. Что ж, не первый и не последний случай, когда плохого парня губит отсутствие мозгов.

– И как бы нам его того, – я выразительно качнул стволом дробовика. – Ну, убрать?

– Надо подумать, – эльф потянул носом воздух, сделал пару скребущих своих пассов. – О, да тут, как я и ожидал, волокна еще крепче. Тут я уже могу… многое. Для начала нам бы надо его сдвинуть… так, я полагаю?

– А просто прикончить его не судьба? Или ты пацифист?

– Пацифист? – Фирзаил закатил глаза, припоминая сложное слово. – А. Нет. Забавно, у вас в языке столько безумных понятий! И что, такое правда бывает? Помимо теоретического термина?

– Я встречал людей, называвших себя пацифистами, – мне тоже пришлось перебрать в памяти этих индивидуумов. – Но, честно говоря, приз за соблюдение принципов ни один из них не получил бы. А вот ты бы, наверное, мог… ты такой деликатный и ненасильственный.

– Просто не думаю, что могу с вами справиться, – не моргнув глазом признал эльф. – Да и положение друга, которое я назначил себе сам, ко многому обязывает. Нет, я предпочитаю мирные решения в силу их куда большей продуктивности, а не из абстрактной неприязни к насилию. Но тут у нас, полагаю, не тот случай… мирного решения это создание воспринять просто не сумеет. С ним скорее возникнет другая проблема – я не очень представляю, чем ему можно нанести урон.

– А что же твой лабораторный анализ?

– Для таких тонкостей требуется работа на качественно ином уровне. Это не моя специализация, и я не уверен даже, что смогу сложить нужные заклинания, но в любом случае это займет массу времени. Полагаю, гораздо эффективнее будет экспериментальный метод. Не хотите начать с… гм, с физического урона?

Вообще-то дубасить туман не показалось мне трезвой идеей, но ведь надо же с чего-то начинать? Да и вклад, о необходимости которого я давно уже ною, никто за меня не сделает. Так что я передал дробовик Редфилду, взамен отобрал у него топор, сделал пару шажков к стене тумана и с кряканьем рассек ее выкрашенным в красное лезвием – туда и обратно. Никакого сопротивления мне не встретилось, зато туман словно почуял меня, оживился и медленно пополз навстречу. Нет уж, спасибо – я вернулся на прежнее место и поменялся оружием обратно.

– Ни хрена, – сообщил я Фирзаилу для протокола.

– Я так и думал, – кивнул он, как мне показалось, издевательски ухмыляясь. – Хорошо. Я бы попробовал воздух, но тут у нас будет проблема. Чтобы поднять подобный объем… да хотя бы и того же воздуха, хотя туман ощутимо плотнее… мне надо стоять прямо здесь или даже подойти еще ближе, и тогда меня унесет поднятым мною же торнадо. Если даже вы будете меня держать, я все равно не смогу сконцентрироваться на заклинании. Пожалуй, это мы пока отложим. Как насчет тепла?

Я указал на ближайшее кострище.

– Кто-то пробовал уже. Видимо, безрезультатно.

– Тогда наоборот, – эльф явно наслаждался свежеобретенными возможностями. Прямо как я, когда возвращаюсь из богом проклятых джунглей к родным элитным пивасам. – Как насчет холода? Термическая уязвимость свойственна большей части живых организмов. Не обязательно в оба конца шкалы. Дайте-ка я…

Он по-хозяйски растолкал нас с Редфилдом, втиснулся в середку, страшно напыжился и нацелил обе ладошки в туманную стену. От него отчетливо дохнуло почему-то пустынным жаром, и гляньте-ка! В туманной шапке образовался обширный пробой, словно кто-то с силой дунул в клуб пены для ванной.

– Ты гляди, – порадовался я искренне. – Жми, ушастый!

Жать ушастый, однако, сразу перестал. Узкая его физиономия покрылась обильной испариной, дыхание участилось, и ему пришлось опереться ладонями о колени, чтобы не повалиться вовсе. Видок у него был, как у запущенного ботаника, которого вдруг заставили сделать двадцать приседаний.

– Вот и все? – уточнил я, по мере сил подавив циничные нотки.

– Жарко, – всхлипнул эльф. – Чтобы понизить температуру в одной области, я должен куда-то отвести тепло. Если сброшу прямо в воздух, оно вернется обратно. Пришлось тянуть все на себя… а я, кажется, уязвим для довольно широкого спектра температур.

– Ну, можешь на меня попробовать, – предложил я самоотверженно. Должен же я хоть что-то внести в эту бучу, кроме пары нелепых взмахов топором. Конечно, красивого шрама мне подобное выступление не даст, разве что потные ладошки, но ведь не корысти ради!

– Попробуем, – прохрипел эльф. – Сейчас, только отдышусь… Можно ли попросить воды? Возможно, в той большой сумке, или же…

Взгляды наши встретились, и я опять, кажется, подрос в глазах Фирзаила, поскольку подумал с ним об одном и том же. Об озере, до которого всего ходу – обойти туманный островок по безопасной траектории. И которое хоть и ни разу не Виннипег, но достаточно объемистое, чтобы не закипеть прежде, чем эльфу выбьет пробки. И хотя я не уверен в точности насчет эльфийского КПД, сдается мне, эта тщедушная тушка даже со всеми в мире магическими волокнами не потянет воссоздать уровень морозов, какой здесь регулярно бывает зимой самым естественным образом.