Причина ее настойчивости немедленно стала очевидной; всего в нескольких ярдах от них трава зашелестела, и показались две фигуры. Нора узнала в одной из них Доминика Брейзила, а с ним был Десмонд Куилл. Все тело Броны Скалли напряглось, и она потянула Нору за руку, словно моля ее уйти. Они могли бы ускользнуть незамеченными, но это было рискованно. Нора рассудила, что если они останутся на месте, она, возможно, сумеет выяснить, в чем дело. Она покачала головой. Брона прекратила тянуть, но осталась где была.

Один из мужчин говорил — это был Доминик Брейзил.

— Не знаю, что вы собираетесь найти. Я сказал вам давным-давно, не было никакого золота. Это Дэнни все выдумал, чтобы попытаться вытянуть из вас еще деньги. Если бы было какое-то золото, зачем бы я просто держал его при себе все эти годы?

Десмонд Куилл шел примерно в пяти шагах за Брейзилом. неся в левой руке лопату, а правую пряча в кармане плаща.

— Мне потребовалось долгое время, чтобы это вычислить. Вы знаете, я почти поверил вам, тогда, когда эта история еще только произошла — поверил, что золота не было, что Дэнни удрал с обеими долями вознаграждения. Но вам пора бы понять, что это больше не сработает. Бросьте это. И продолжайте идти. — Он ткнул Брейзила рукояткой лопаты, отчего тот споткнулся. — Я признаю, что недооценил вашу стойкость — придерживаться этой истории все эти годы, ни разу не отклонившись.

Брейзил стоически шагал через густую траву, но его шаг замедлялся.

— Мне нужно отдохнуть минуту, — сказал он. — Я задыхаюсь. Я уж не могу так ходить, как раньше.

— Мы почти уже на месте, — сказал Куилл. — Продолжайте идти.

— Почти где? Куда мы идем? Если знаете, где эта гребаная штука, почему бы вам просто не взять ее? Зачем вам тащить меня сюда?

— Потому что я любопытный человек, мистер Брейзил, а вы единственный, кто может удовлетворить мое любопытство — скажем так. — Рот Куилла растянулся в мрачной улыбке, он вытащил из кармана правую руку и показал кинжал, который держал в ней. — Я понимаю, вас это немного беспокоит. Но подумайте о моем положении. Откуда мне знать, что вы не попытаетесь проделать со мной то же, что и с Дэнни? Кажется, вы вошли во вкус, друг мой. Я могу оказаться следующим.

— Вы гребаный сумасшедший.

— Не было бы проще сказать мне, что вы убили брата? Зачем нужно такое изощренное притворство? Меня беспокоит полное отсутствие в вас доверия ко мне. Я полагаю, вы думали, я отправлюсь к властям. Но позвольте мне спросить: за все эти годы разве я когда-либо так поступал? Я когда-либо заявлял хоть один протест против вашего воровства или братоубийства? Да по мне, вы могли бы отделаться хоть от всей вашей жалкой семейки. Остановитесь здесь.

Доминик Брейзил уже хрипел и был мертвенно бледным, но Куилл, казалось, не замечал этого. Они прошли мимо пчеловодческого сарая и встали в круге ульев. Куилл посмотрел на три улья, что отмечали вершину круга, а затем развернулся и встал напротив двух других троек. Он воткнул лопату в почву в основании девятого улья.

— Вот где мы будем копать. Где вы будете копать, есть быть более точным.

Судя по виду Брейзила. ему хотелось вскочить и убежать, но он не смел. Вместо этого он протянул руку за лопатой. Куилл сказал:

— Несмотря на все, я буду благоразумен. Мы оба будем благоразумными людьми, не так ли?

Брейзил угрюмо вырвал у него рукоятку лопаты и воткнул ее в место, указанное Куиллом. Поставив тяжелую ногу на шейку лопаты, он начал копать.

Куилл стоял рядом и наблюдал, как Доминик копает.

— Умен был ваш брат, не правда ли? Куда умнее вас. И всегда во всем намного вас обгонял, хотя и был моложе — лет на шесть, верно? Сначала я думал, что вы убили его из-за фермы. Должно быть, сложно было делить ее с братом — ведь вам приходилось делиться с ним всем всю вашу жизнь. Ничего своего. Хоть вы и старший, но менее любимый сын, все знали это, даже вы. Особенно вы. Они даже не притворялись. В конце концов, Дэнни получал все. Все.

Лицо и плечи Брейзила дернулись.

— Вы сами не знаете, о чем говорите.

Он продолжал копать, но каждая лопата была менее полна, чем предыдущая.

— Быстрее, — сказал Куилл. — А потом я подумал, нет, конечно, вы бы не убили собственного брата ради жалких нескольких акров посреди болота. Кроме того, вы сказали мне, что обо всем договорились. Он уезжал в Австралию, а вы выкупали его долю из суммы вознаграждения. Он получал деньги, а вы ферму. Но зачем вам довольствоваться таким соглашением, когда вы могли иметь все?

Доминик Брейзил скреб лопатой землю, и его дыхание становилось все более затруднительным.

— Мне не нужно было все. По тому, как мы решили, место было бы моим. Мне бы не пришлось беспокоиться о том, что он вернется и заберет что-нибудь. Он подписал бумаги. Он сказал, что уезжает навсегда. Какая мне была нужда убивать его? Он сказал, что никогда не вернется.

Мысли Норы мчались зигзагами, она судорожно анализировала услышанное. У них тогда был заговор, чтобы удержать что-то из Лугнабронского клада. Куилл. должно быть, заключил сделку с Домиником и Дэнни Брейзилами и пообещал продать кое-какие предметы из клада и поделить выручку. Но если Доминик говорил правду, и золота не осталось, ради чего Куилл заставлял его копать? Нора слышала ритмичное скрежетание лопаты о почву. Земли она не видела из-за всей этой травы, но четко могла разглядеть лица: пот, сверкавший на лбу Доминика Брейзила; холодное невозмутимое выражение лица Куилла, наблюдавшего за копанием. Она подумала, не создать ли помеху, чтобы отвлечь Куилла, но не знала, как он себя поведет. Может, лучше сидеть тихо и ждать, пока они не уйдут.

Мужчины замолчали, но она слышала, как копали. Лопата ударилась обо что-то, что отозвалось пустым металлическим звуком. Потом Нора услышала борьбу, крик, шлепанье плоти о деревянную рукоятку лопаты. Они катались по земле, и Доминик Брейзил держал рукоятку лопаты у горла Куилла.

Яростным ударом Куилл сбросил его и вскочил на ноги, пользуясь лопатой как оружием.

— Я думал, мы будем благоразумны, — сказал он. — Нам нет причины причинять друг другу вред. Мы же партнеры, в конце концов.

Она слышала тяжелое дыхание Брейзила. каждый выдох сопровождался медленным хрипом.

— Копайте руками, — скомандовал Куилл, и Брейзил послушался, полез в мелкое углубление и стал вычерпывать землю, пока не высвободил предмет, который был там захоронен, большую круглую черно-золотую жестянку из-под печенья.

— Открывайте, — сказал Куилл.

Все еще на коленях, Доминик Брейзил прижал жестянку к груди и поддел крышку. На землю посыпались пачки старых стофунтовых банкнот, и лицо Куилла окаменело, когда он увидел внутри что-то еще.

— Дайте это мне, — сказал он.

Брейзил вытащил завернутый в материю сверток и протянул его Куиллу, который бросил лопату, поставив на нее одну ногу и начал тянуть за концы материи.