Что, если обрушить вертолет в озеро?

Он бы утонул и, можно надеяться, не оставил никаких следов.

План хорош. Судя по запасу топлива, мне нужно выбрать ближайшее озеро, Биг Беар или Эрроухэд. Но мне не хочется снова направляться в снежные горы. Джоэлу, как новообращенному, будет там плохо. Я помню, как я была чувствительна к холоду, когда Якша изменил меня. Вампиры, змеи, отпрыски якшини — все мы предпочитаем тепло.

Мне нужен оазис в песках с озером в центре него.

Мы вырываемся из каньона и летим в пустыню.

Внизу проносятся унылые ландшафты.

Время идет. Я не вижу никаких преследователей.

— Мы не можем все время лететь, — говорит наконец Джоэл.

— Я знаю.

— Чего же ты ждешь?

— Озера Мид. — Это озеро над плотиной Гувера, и до него всего двадцать минут лета, по моим оценкам.

Но я слишком долго выжидала.

Через пять минут я вижу два армейских вертолета, которые приближаются к нам не с юга, а с запада. Благодаря своему острому зрению я замечаю их издалека — за сто километров. Я чувствую, что все еще успеваю долететь до озера. Однако я знаю, что они засекли нас и ведут на своем радаре. Когда я слегка меняю курс, то же делают и они. Джоэл замечает мою озабоченность, но сначала не понимает ее причины. Даже изменившееся, его зрение сильно уступает моему.

— Что случилось? — спрашивает он.

— У нас появилась компания, — говорю я.

Он оглядывается по сторонам:

— Мы сможем добраться до озера?

— Возможно. — Я в шутку спрашиваю: — Можем ли мы сражаться против двух «Апачей»?

— Никак.

Я только догадывалась о типе вертолетов, преследующих нас, но через несколько минут вижу, что была права. Я не так много знаю об «Апачах», но читала о них достаточно для того, чтобы понять: нам противостоят самые смертоносные боевые вертолеты на земле. Вертолеты летят близко друг к другу прямым курсом на перехват. Черные, как небо над пустыней, с большими гипнотизирующими винтами, они явно быстрее нас. Их пулеметы и ракеты свисают по бокам как грозные кулаки. Они несутся к нам, чтобы нанести нокаутирующий удар. Джоэл видит их.

— Может, нам лучше сдаться? — предлагает он.

— Я никогда не сдаюсь.

Они настигают нас за пять километров до озера. Широкая водная гладь хорошо видна, но толку от этого столько же, как если бы она была на обратной стороне луны. Это то, о чем я подумала сначала. Однако «Апачи» не задействуют немедленно свое оружие. Они заходят один снизу, другой сверху в опасной близости от нас, приказывая нам садиться.

— Кто–то велел им взять нас живыми, — заключает Джоэл.

— Кто?

Джоэл пожимает плечами:

— Приказ может исходить и от президента Соединенных Штатов. Но подозреваю, что приказ отдал командир базы, с которой прилетели эти вертолеты.

— Нам надо только добраться до воды, — говорю я. — Они не могут вообразить, что мы попытаемся скрыться под водой.

— И я не могу этого вообразить. Мы действительно можем надолго задерживать дыхание?

— Я могу обходиться без воздуха час.

— Но как насчет меня?

Я похлопываю его по ноге:

— Имей веру. Этой ночью мы должны были десяток раз погибнуть, но мы все еще живы. Может быть, Кришна все же не покинул нас.

— Если в следующую минуту они откроют огонь, у нас будет возможность спросить его самого, — сухо замечает Джоэл.

«Апачи» еще пару раз зависают рядом с нами, потом эта игра в кошки–мышки им надоедает. Они пускают очередь поперек нашего курса, и мне приходится резко затормозить, чтобы наш вертолет не рассыпался на куски. И все же при желании они могут сбить нас в любой момент. Но они не открывают огонь, хоть и не хотят, чтобы я летела над озером. Они пытаются блокировать нас, и, чтобы остаться на курсе, мне приходится круто нырнуть. Мы пролетаем в паре метров над землей, и с Джоэлом едва не случается инфаркт.

— Ты крутой пилот, — выговаривает он, переведя дыхание.

— Я и в постели очень хороша, — отвечаю я.

— Тут я не сомневаюсь.

Эти военные совсем не такие, как лос–анджелесская полиция. Они привыкли, чтобы их приказам подчинялись. Может быть, их проинструктировали взять нас живыми, но у них есть и приказ не дать нам сбежать. За пятьсот метров до воды они с хирургической точностью стреляют, и неожиданно лопасти нашего винта оказываются не вполне работоспособными. Наш вертолет дает сбой, но остается в воздухе. Над головой стоит оглушающий шум. Но я все равно продолжаю лететь к озеру. У меня нет выбора.

— Готовься выпрыгнуть, — говорю я Джоэлу.

— Я не уйду, пока ты не уйдешь.

— Хорошо сказано. Но тебе придется прыгнуть, как только мы достигнем воды. Плыви к дальнему берегу, а не к ближнему. Как можно дольше оставайся под водой.

Джоэл в сомнении:

— Я не умею плавать.

— Что?

— Я сказал, я не умею плавать.

Это невероятно.

— Почему ты мне раньше не сказал?

— Я не знал, что ты собираешься делать. Ты мне не сказала.

— Джоэл!

— Сита!

Я стучу по приборной панели:

— Черт! Черт! Ладно, тогда тебе придется научиться плавать. Ты — вампир. Все вампиры умеют плавать.

— Кто это сказал?

— Я сказала, и я единственный авторитет в этом вопросе. Теперь прекрати спорить со мной и приготовься прыгать.

— Прыгай со мной.

— Нет. Мне надо дождаться, пока они нанесут окончательный удар — тогда они подумают, что я погибла.

— Это сумасшествие. Ты погибнешь.

— Заткнись и немного приоткрой свою дверь. Когда доберешься до дальнего берега, беги в горы и спрячься. Я тебя найду. Я слышу дыхание вампира за двадцать километров.

«Апачи» все еще полны решимости не допустить нас до воды. Один из них взмывает вверх и буквально падает перед нами, перекрывая курс. Мне приходится сделать еще один крутой нырок, чтобы избежать столкновения. Сделать это легко, потому что наш вертолет уже и так готов рухнуть. До кромки воды остается сто метров. «Апач», который позади нас, открывает огонь. Они используют ту же стратегию, которую раньше применяла я. Они разбивают мне хвостовой винт. Я тут же теряю управление. Мы входим в сумасшедшее левое пике. Однако под нами неожиданно появляется вода.

— Прыгай! — кричу я Джоэлу.

Он бросает на меня последний взгляд — его глаза на удивление печальны.

И вот его уже нет.

Я с силой тяну на себя рукоять управления и пытаюсь набрать высоту, частью, чтобы отвлечь их от Джоэла, а частью — чтобы остаться в живых. Я надеюсь, что они не видели, как он выпрыгнул. Мой вертолет рвется вперед над водой. В полутора километрах я вижу плотину Гувера. До нее я точно не смогу добраться, это исключено. Вертолет брыкается, как норовистая лошадь на скаку. Разбив стекло в двери, я хватаю винтовку и стреляю по одному из «Апачей», когда он взмывает рядом. Я попадаю в лопасти верхнего винта, но они очень прочные. Вертолет закладывает крутой вираж. Потом оба вертолета перегруппировываются и зависают за мной, как два шершня за раненой бабочкой. Через плечо я вижу, как один из пилотов кивает своему стрелку. Тот тянется к другому пульту управления — несомненно, это пусковое устройство для ракет. Я рывком распахиваю дверь, и в этот момент сбоку из–под «Апача» вылетает оранжевый язык пламени. У меня быстрые рефлексы, немыслимо быстрые по человеческим меркам, но даже я не могу опередить ракету. Я только успеваю выбраться с сиденья, когда ракета бьет.