К тому, что на Виктории может быть проклятье, он уже был готов. Но шаманство Аарона… это еще предстояло осознать.

— Ваше величество… — Ив Иша на мгновение запнулась, словно в нерешительности. — Я могу поговорить с вашей супругой наедине? Мне есть, что ей сказать.

— Вик? — император вопросительно посмотрел на супругу, предполагая, что Виктория может не захотеть общаться с шаманкой, но жена кивнула.

— Да, я не против.

— Тогда я вас оставлю. Айла Иша, как только закончите, попросите охрану проводить вас в мой кабинет. — Арен, не дожидаясь ответа, направился к камину и почти запрыгнул в пламя, одновременно с этим передавая по браслету связи сигнал Гектору Дайду.

* * *

Виктории было немного страшно оставаться с шаманкой в отсутствие мужа, но она все равно заглушила браслет, понимая, что сейчас ей будут говорить какие-то личные вещи.

— Воды я могу выпить? — поинтересовалась Ив Иша, как только Арен исчез в огне камина. Она ни капли не удивилась и не уточнила, зачем император туда вошел — будто понимала все и так. — Совсем сухо в горле.

— Да, конечно, — сказала Виктория, и шаманка потянулась за графином, что стоял на том же столе, за которым они сейчас сидели, почти в центре. Налила воды в стакан, выпила залпом, жадно, и улыбнулась с облегчением.

— Спасибо. Смотри, что сказать тебе хочу… Увидела я это, когда про проклятье спрашивала, но не стала говорить — не дело это твоего мужа, твое только дело. Ты скоро на распутье окажешься, две дороги будут перед тобой. Одна из них к большому счастью приведет, а другая — к несчастью, всю жизнь мучиться станешь, если ее выберешь. Трудный это выбор будет и сложный, и ты не торопись — думай хорошенько, потому что многое от него зависит, очень многое.

— А что за выбор такой? — спросила Виктория, не очень понимая, о чем речь. — Вы скажите, между чем выбирать придется.

— Не могу я сказать — не знаю. Знаю только, что тяжело тебе будет, и велик риск того, что несчастливую дорогу выберешь. Хотя она, возможно, поначалу тебе покажется единственно верной, несомненно правильной, но не торопись. Думай.

— Ладно, — пробормотала Виктория, пытаясь осознать, о чем это все, но тщетно — никакого выбора на данный момент она перед собой не видела.

— И еще кое-что. — Шаманка усмехнулась, и взгляд ее вдруг показался императрице острым и неприятным. — Знаешь, в чем суть мужа твоего?

Виктория молчала, не понимая смысл вопроса.

— Альго все — суть огонь. И они эмпаты. И их внутренний огонь — это как твое проклятье. Но усиливаются не только плохие эмоции, а вообще все, и хорошие, и плохие. Все Альго прокляты этим с рождения. Не человеком прокляты, а самой жизнью. — Ив Иша внимательно смотрела на Викторию, и от этого взгляда кожа на лице почему-то зудела. — С тебя-то проклятье слетело, а вот на муже твоем осталось, и останется до смерти, потому что в нем — его суть.

— Вы хотите сказать… — пробормотала она, ощущая, как щеки заливает жаром. — Вы…

— Что я хочу сказать, сама поймешь, — отрезала шаманка, поднимаясь с кресла. Это — как и ее «тыканье» — было крайне невежливо, но ей, по-видимому, было все равно. — Если сможешь, конечно.

* * *

Пока Арен рассказывал обо всем, что поведала Ив Иша, лицо у Гектора вытягивалось все сильнее и сильнее. Император никогда раньше не видел главного дознавателя настолько удивленным.

— Ты веришь в это, Гектор? — спросил Арен, закончив. — Веришь, что мой брат мог быть шаманом?

— От вашего брата любой дряни можно ожидать, — пробормотал Дайд, похлопав себя ладонью по груди. — Я…

— Кури.

— Спасибо. В общем, да — пока у меня нет причин не верить Ив, но информацию еще нужно проверять.

— Каким образом?

Дознаватель с облегчением затянулся раз, другой, и ответил:

— Сначала — опросить ее высочество Ванессу, возможно, ей что-то известно. Анастасию тоже. Ну а потом надо выяснить, что за шаман смотрел вашу жену восемь лет назад и найти его — живого или мертвого.

— Прекрасно. Еще и шамана теперь искать. И возможно, не одного. Кто-то же научил Аарона!

Гектор, вновь затянувшись, внимательно оглядел императора, а затем предложил:

— Хотите, я вам сигару дам?

Арен смерил Дайда недовольным взглядом.

— Не смешно, Гектор.

— Я и не смеюсь. Хоть как-то пар спустить, расслабиться… а то вы же сейчас взорветесь.

— Не взорвусь.

Дознаватель хотел сказать что-то еще, но не успел — секретарь сообщила, что в приемную вернулась шаманка, и император попросил впустить ее в кабинет. Воспитывать Арена в присутствии кого-то еще Гектор, естественно, не стал.

— Садитесь, айла Иша, — император указал женщине на диван, подождал, пока она опустится на сиденье, и продолжил: — Главный момент, который мы с вами забыли уточнить — оплата ваших услуг. Сто тысяч альгов вам перечислят на счет сегодня, и столько же — завтра.

— Это слишком… — начала шаманка, но Арен махнул рукой.

— Информация того стоила, тем более, что вам пришлось отрываться от дел. Но у меня есть еще кое-какие вопросы к вам. Если проклятье на мою жену поставил брат, то почему оно не исчезло после его смерти? В классической магии такое бывает, но я не знаю, как у вас.

— Проклятье требует постоянной подпитки. Да, чаще всего после смерти того, кто его накладывал, проклятье исчезает. Но в том случае, если подпитка остается, оно может продержаться еще долго.

— О какой подпитке идет речь?

— Об энергетической. По-видимому, ваша жена сама питала свое проклятье. Вы же знаете, ваше величество, что эмоции можно стараться гасить и контролировать.

— Я знаю, — Арен поднял брови, — но вы-то откуда знаете?

— Эмоции — тоже сила, энергия. Эмпатия — составляющая нашей магии. Для вас, классических магов, проклятье — это формула, вшитая в сознание. Для нас проклятье — сгусток темной энергии. Это всегда злоба, ненависть, зависть или боль, переданные другому человеку и оставленные в нем. Классические маги способны проклинать, не испытывая ненависти, шаманы не могут. В основе проклятья всегда лежит эмпатическая энергия.

— Ты хочешь сказать, что ее величество не желала бороться со своим негативом, поэтому проклятье и не исчезло? — спросил Дайд, вновь делая глубокую затяжку. Вокруг него уже скопилось столько дыма, что дознавателя было сложно различить в этом тумане. — Вместо того, чтобы успокаивать себя, она себя подзуживала.

— Гектор, — процедил Арен, но Дайд только плечами пожал.

— Я просто уточнил.

— За то время, что проклятье находилось на императрице, оно в нее вросло, — сказала шаманка. — Именно потому что она с ним, скорее всего, не боролась.