Шрифт:
Интервал:
Закладка:
11.0–12.00 – медитация
12.0–13.15 – ланч
13.15–15.00 – чтение
15.0–17.00 – медитация
17.0–18.00 – послеобеденный чай
18.0–20.00 – медитация
20.0–21.00 – общение с другими после их ужина
21.0–22.00 – медитация
22.0–03.00 – сон
Это было очень трудно: полностью отдаваться волне медитации, вставая на путь очищения сознания, и одновременно общаться со своей семьей, общаться в обычной манере и стиле. В интервью Маллану он говорит о тех днях:
Около дома я устроил хижину для медитации, где проводил большую часть времени, сидя в позе лотоса, постоянно занимаясь практикой медитации и очищением сознания. Мое тело превращалось в марионетку, и я должен был управлять им. Это была целая система, было очень и очень сложно делать шаги, двигать ступнями, существует огромное количество мышц, и необходимо было ощущать каждую из них, продираясь через осознание целой системы, в которой мышцы являются лишь одной из частей. Я также медленно перемещался, очень медленно ходил… Когда я был с Юттой, я вел себя, как обычно. Я не смешивал это со своей повседневной жизнью, в которой по-прежнему был вежлив, следил за своей внешностью, абсолютно нормально и четко говорил и двигался[401].
В начале сентября Лэйнг захотел сменить Шри-Ланку на Индию. Никаких определенных планов у него заранее не было. Ему хотелось увидеть Мадрас, Калькутту, Дели, Гоа и Бомбей. 23 сентября вместе с семьей он прибыл в Мадрас. Через некоторое время они отправились в Нью-Дели и, в конечном счете, остановились в отеле в двухстах километрах от Дели и в часе ходьбы от деревеньки Альмора в предгорье Гималаев. Там они и провели большую часть времени до отъезда в Лондон. Деревенька располагалась крайне удобно: в сорока минутах от города, поблизости была дорога, а в домишках – проведено электричество.
Лэйнг и здесь искал заповедные уголки. Все говорили об отшельнике: эти места посетил швейцарский доктор вместе со своей женой, жена умирала от рака. Некоторое время она провела вместе с ним и чудом выздоровела. Лэйнгу не терпелось познакомиться с этим человеком. Он удалился в Наини-Тал, местечко в пятидесяти километрах на юго-запад от Альмора, в предгорье Гималаев. В этом старинном индийском городке когда-то давно были заложены основы восточной медицины. Там он и проводил время со старым отшельником Ганготри Баба.
В течение семи с половиной лет Ганготри Баба обитал в джунглях Непала, совершенно не общаясь с людьми, не нося одежды и питаясь плодами с деревьев, и только незадолго до этого он возвратился к цивилизации. Он жил в горной пещере среди снегов и льдов, ни с кем не общался и был настоящим отшельником. Он не признавал буддизма, не признавал тибетцев, считая, что все они находятся под властью ложных суеверий и весьма недалеки. У него были нестриженные растрепанные волосы и из одежды только набедренная повязка. В пещере он соорудил нечто вроде большого птичьего гнезда из веток, в этом гнезде он и жил. Единственным его спутником был огонь, имевший для него очень большое значение. Он медитировал, глядя на огонь, он никуда не ходил без огня, он растирал пеплом свое тело. С этим человеком Лэйнг и общался в течение трех недель. Он мимикрировал под его облик. Правда, к набедренной повязке все-таки был вынужден добавить шотландский свитер.
Ганготри Баба прекрасно говорил по-английски. Но они с Лэйнгом разговаривали редко, все больше медитировали и смотрели на огонь. Ганготри Баба настолько проникся доверием к своему спутнику, что на прощание даже провел церемонию приобщения к культу богини Кали.
Это время, проведенное с Ганготри Бабой, было самым сильным впечатлением Лэйнга от путешествия в Индию. Впоследствии он будет неоднократно вспоминать об этом опыте, и через несколько месяцев после возвращения в интервью «Нью-Йорк Таймс» будет рассказывать:
Я провел месяц в горах с индийским мудрецом, живущем в горном ущелье. Он уже много лет не стриг свои волосы и большую часть времени проводил нагим, кутаясь в них, чтобы не замерзнуть. Я сидел рядом с ним весь день, стремясь приспособиться к ритму дня и ночи, созерцая закат солнца и восхождение луны. Самые полезные уроки, которые он тогда преподал мне, невыразимы, и я даже не буду пытаться облечь их в слова.
Целый день я не занимался ничем, кроме наблюдения за своими физическими ощущениями. Мой живот был пуст, кишечник был полностью заполнен, и чувство голода то подступало, то уходило. Питание было одной из самых тяжких моих привязанностей, и потребовалась неделя, чтобы избавиться от нее и посмотреть на это с другой стороны[402].
В интервью «Boston Globe» он рассказывал о том, чего достиг:
Я отправился в Индию, следуя пословице о том, что невозможно купить верблюда на ослином рынке. Я провел два месяца в монастыре на острове Цейлон, пройдя обучение работе над сознанием, как буддийский монах. Я в течение месяца просидел с индийским Баба в горной расщелине в гималайских предгорьях. Я делал все меньше и меньше, пока вообще не перестал что-либо делать, включая и переживание чувства вины, ибо я вообще ничего не переживал и не делал…
Я не делал ничего, кроме как сидел со скрещенными ногами, ходил, ел и дышал. В отношении желаний я понял, что нет ничего, что не развивается. Я позволил колесу замедлить свой ход. Я постепенно подобрался к этой внутренней немоте и купался в ней. Это освежает. Это то, что я делал, понемногу переставая заниматься чем-либо, кроме медитации[403].
Одновременно в этот год Лэйнга в Индии все строили предположения и давали собственную оценку его поступку В декабре 1971 г. Питер Седжвик в обзоре «Р. Д. Лэйнг: „я“, симптом и общество» отмечал:
Новый поворот в пути Лэйнга опроверг мое предположение о том, что его увлечение мистикой было временным и носило маргинальный характер. Теперь Лэйнг отошел от западной и психиатрической сцены, отбыв на остров Цейлон, чтобы все свое свободное время посвятить долгому пути мистической медитации. Доктор Агеха Бхарати, директор отделения антропологии Сиракузского университета в Нью-Йорке, общался с Лэйнгом во время научной командировки на остров Цейлон и (в письме ко мне в ноябре 1971 г., за которое я ему очень признателен) пишет, что Лэйнг: «практически разорвал все нити, связывающие его с британским и психиатрическим миром. Он не только следует буддийскому пути медитации тхеравады, – последние пять месяцев он делает это по семнадцать часов в день. Он провел шесть недель в монастыре в Кандубода в Центральном Цейлоне, и старший монах оттуда поведал мне, что Лэйнг добился успехов больших, чем многие мастера медитации, сингальцы и приезжие буддисты»[404].
