Палка о двух концах. Замучившись слоняться порожняком, многие норовили косить «капусту» на стороне. Иногда заходили слишком далеко, а порой добавляли папе проблем с ментами. За всех не поручишься. Так и с Соловьем получилось. Нагадил без санкции своего бригадира, его менты бац за задницу, а он, наглая рожа, ждал, что папа прибежит, покроет, вытащит. А на хрена он нужен такой самостоятельный… Сам влез в дерьмо, сам и выкарабкивайся. Щенок выкарабкался, а потом давай поливать грязью бывшего своего босса, да во весь голос. И добрая дюжина обиженной братвы его поддержала. И тогда он объявил себя новым папой. История стара как мир. Избавь нас, Боже, от друзей, а с врагами мы сами как-нибудь разберемся!

– Нет, в одиночку этот бультерьер такие хлопоты для нас и придумать бы не сумел, – уже тихо сказал Крот. – Конечно, его наставляют. Тут сомнения нет. Ты погляди, вся шелупень вокруг него сгруппировалась. Оружие и деньги у них есть. Того и гляди папу сковырнет! И главное, что интересно, с такими никаких компромиссов, только мочить! Если не сделаем в ближайшее время, грош нам цена. Пора размять кости, показать клыки. А то и барыги засомневаются, станут думать, под чьей «крышей» коробейничать. Казна оскудеет, не на что будет братву на зонах греть. Что обо мне скажут? Скажут, Крот не тянет, скажут, Крот общак просрал, скажут, Крота беспредельщики придавили. Да, так и скажут. Насмотрелись вестернов, боевиков, да и придавили Крота…

У Крота имелась возможность натравить на Соловья ментов, но он не стал этого делать. Те тоже следили за событиями, и папе не хотелось напрягать рубоповцев, ведь всякая просьба чревата возвращением долга. Хотя и этот вариант Крот держал про запас.

Папа привык верить обязательствам, которые давал Сицилиец. Рубоповцы пусть понаблюдают со стороны и сделают вывод, что порох в пороховницах Крота не иссякнет никогда…

* * *

Минул день после сходки в особняке покойного батоно Резо. Довольно ощутимую взбучку получил от папы Гриб. А ведь он уже давно не мальчик, у него своя «семья», свои территории, казино и подконтрольные банки. Так нельзя разговаривать со старыми партнерами. Тем паче при положенцах, то-то радости было у Маркела. Как этот гоблин ехидно улыбался, когда его отчитывал Крот. Зато как подфартило Сицилийцу, эта шельма никогда не упустит шанс отхватить лакомый кусок. Выпендривается, как услужливый халдей перед хозяином. Посмотрим, что у него с Соловьем получится.

Уж кому, как не Грибу, лучше знать, как прищучить ублюдка. Ан нет, папа не доверяет, поручил найти Матушку. Да где же ее искать! Вот пусть Сицилиец и спросит у Соловья, где эта гиена…

Гриб пыхтел от злобы, не ведая, чем себя занять. Сутенер из «Балчуга» прислал для традиционной «дегустации» новых шлюх. Едва одиннадцать классов осилили, а все туда же. Вкусной жизни захотелось. Хочется на этом свете рая отведать. Ну что ж, попытка не пытка. Небось по-другому запоют годика через два интенсивных трудодней. А пока есть шанс отведать ему упругого молодого тела, двух сразу. Прелестно.

Дом Гриба на Тверской представлял собой настоящую крепость. Даже если бы нашлись охотники штурмовать здание, на каждом этаже их встретил бы шквал огня. Тридцать до зубов вооруженных бандитов Гриб всегда держал при себе, а сейчас, когда шли непрерывные разборки, тем более. А если бы атакующим, кто бы это ни был, соловьевская бригада или спецназовцы из СОБРа, все же удалось перещелкать его гвардию, то им пришлось бы сильно потрудиться, чтобы отыскать вожака в запутанных лабиринтах четырехэтажного сталинского дома с сотнями комнат и десятком потайных дверей.

Гриб, несмотря на видимое безразличие, как никто другой заботился об особых мерах предосторожности. Шла война. И как бы Сицилиец ни бахвалился, Соловей представлял собой реальную угрозу, что уже доказало убийство Резо. Молодняк вообще считает ублюдка вроде как кумиром. Тупые выродки.

…Настроение способны поднять только девочки. Гриб умостился на широченной кровати с зеркальной спинкой. Он попросил проституток потанцевать перед ним под его любимую песню в исполнении Фрэнка Синатры. Девочки, судя по скованным движениям, были неумехами, но не беда, стаж – дело наживное.

Вообще-то «крышу» проститутки были обязаны обслуживать бесплатно. Но Гриб не любил эти формальности. За старания он щедро вознаграждал. А эти молодые стоили того, чтобы их премировать. Хотя бы за их матовый загар. Где они успели так загореть? На дворе только май – кстати, любимый его месяц. В мае в столице пусто. Все на морях и на дачах. Пробок нет. Благодать! Иногда польет дождик. Отлично! Смоет нечисть и напоит крыс да кротов, прости, папа, напитает влагою грибы, ничего личного! Зато как потом дышится легко! Красота…

Загорели, наверное, под лампой в салоне. Где ж еще-то… Следят шельмы за своей формой. И правильно делают. У женщины главное орудие – внешность, башковитых баб Гриб не переваривал. От них все несчастья. Вот, к примеру, Родионова. Климакс прижал старую ведьму, а она, вместо того чтобы замаливать грехи молодости, от ненависти и зависти снова в мужские игры решила поиграть. Падла!

Не хотелось думать о хлопотных буднях. Он отдыхал. Фрэнк Синатра будоражил воображение не меньше смазливых девчонок, обряженных в эротические колготки с вырезами на бедрах и на самых пикантных местах. Гриб со сладострастным удовольствием разглядывал достоинства «ночных бабочек». У одной были мягкие черты лица, аккуратный, чуть вздернутый кверху носик и толстые губы, какие на уличном сленге называют «рабочими». Другая выглядела немного старше своей напарницы. Так, по крайней мере, показалось Грибу, возможно, из-за того, что эта малышка явилась к нему в офис в очках в роговой оправе. Имидж «училки» ей шел, собранные в косичку каштановые волосы прибавляли сексуального шарма. Взять их на море, что ли. Ага… Разбежался. Крот потом все соки выжмет, а Сицилиец еще и «предъявит»: скажет, стерпел обиду Гриб и свинтил.

Это как карточный долг не заплатить, как подключичные звезды на себя без короны лепить… За все спросят. Не на воле, так на киче. И за долг, и за неположенную татуировку, и за отсроченную месть. Придется в столице развлечения искать…

Гриб поманил пальцем девушек, и они без притворства обрадованно залезли на кровать. В танцовщицы они не нанимались, а что до другого – так чем быстрее они начнут с этим упитанным волосатым «папиком», от которого заметно разит потом, тем быстрее кончит он, и освободятся они. Так думала, по крайней мере, одна из них.

«Мурзик» балдел по-своему, не позволял пока девицам ласкать его. Было интересно поболтать с крошками.

– Ну и давно в этом бизнесе? – спросил Гриб обеих.

– Клиентов по двадцать уже успели обслужить, – ответила за обеих «училка».

– На жизнь хватает?

– Других вариантов нет.

– А ты жизнью довольна? – обратился он к толстогубой.

– Откликнусь на любое более выгодное предложение, – протараторила девушка.

– А что умеешь делать еще?

– Я певица.

– Да ну? – иронично воскликнул Гриб. – Тогда уважь старика, спой.