– Да, да, очень умно и символично. Но мне пора идти. Не знаю, попадает ли это место под «территории замка» или нет, но ты, вне всяких сомнений, мне помогаешь. Было бы глупо рисковать Гримсби, когда мы так близко к победе.

– Согласен. А мне пора возвращаться и... Не знаю, походить- по пляжу, разговаривая с самим собой и Джоной, или что-то в этом духе. Возможно, немного попеть. Побыть в амплуа Принца не от мира сего ещё чуть-чуть.

– О, я надеюсь, ты никогда не откажешься от него насовсем! Я нахожу его довольно милым.

– Для тебя я буду доставать его из шкафа время от времени. – Он наклонился к воде. Ударив хвостом, Ариэль приподнялась вверх достаточно высоко, чтобы дотянуться до его лица и запечатлеть на нём быстрый поцелуй – холодный, влажный, солёный и смытый морем в самый неподходящий момент.

«Рай».

Эрик добродушно посмеялся над собой, стряхивая пену и морские брызги со своих намокших волос.

– Тебе придётся убедиться в том, что она точно придёт, – предупредила его Ариэль.

– О, оставь это мне, – заверил девушку Эрик. – Я точно знаю, что ей сказать. Я также буду усердно работать, чтобы представление состоялось в назначенную дату – в день Святой Мадальберты. Через две недели.

– Надеюсь, за это время она не успеет применить сиркуекс, или что бы она там ни планировала.

– Во дворце пока не происходило ничего необычного. Не было отдано никаких странных приказов, не было получено никаких гигантских котлов. По правде говоря, Ванесса ведёт себя тише обычного с того самого дня, когда она передала тебе свою нешуточную угрозу. Пока что я бы не стал слишком сильно беспокоиться. Ты тоже будешь там, верно?

– Я не пропущу это событие ни за что на свете, – сухо ответила русалка и погрузилась обратно под воду, устремившись вниз, в пучину моря.

Эрик побрёл обратно в сторону дворца, петляя, чтобы собрать по пути ракушек и перо дикой птицы. Последнее он вставил в свой головной убор. Просто на случай, если его кто-нибудь видел.

Принц помахал летящей над ним чайке и был готов поклясться, что та сделала победный круг ему в ответ.

– Снова ты?

Она сидела на обитом бархатом кресле. Вариет, словно птичка на жёрдочке, ютилась на стоявшей подле её ног табуретке.

Принц стоял перед ней со странным выражением на лице – чем-то средним между робостью, ироничным восхищением и огорчением. Было невозможно предугадать, какие слова вот-вот сойдут с его языка, а те, которые в конечном итоге сошли, не укладывались у неё в голове.

– Я здесь, чтобы предложить перемирие и в каком- то смысле извиниться за нашу... ссору в твоём кабинете. – Она с нескрываемым недоверием вздёрнула бровь. Эрик вздохнул: – Было крайне грубо с моей стороны подносить детали нашего брачного контракта таким образом, как это сделал я. Хотя они в любом случае остаются в силе, с моей стороны это было очень по-грубиянски и совершенно не по-джентльменски. Угрожать женщине – что может быть ниже такого поступка? – Он поклонился, но уголок его губ чуть приподнялся в улыбке.

– Вот только не вмешивай сюда пол, – произнесла Урсула, не раздумывая. – Серьёзно. Даже если это и задумывалось как шутка. Однако извинения формально приняты – хотя я ни на секунду не поверила в их искренность.

– Ты вольна верить во что хочешь, я не в силах на это повлиять. Дело в том, что мне искренне стыдно за своё поведение. Пока мы ещё вместе, мы по меньшей мере можем вести себя цивилизованно.

– Гм, – фыркнула она. Женщина не могла поймать его на очевидной лжи, но поскольку юноша ранее продемонстрировал, что он умнее, чем она думала, никакие его слова и поступки больше нельзя было принимать за чистую монету.

– Вот первая часть моего предложения о заключении мира, – произнёс он, протягивая ей футляр, который всё это время держал в руке. В нём была брошь.

Урсула посмотрела на неё удивлённо. Она слышала о его тайной встрече со старшиной Гильдии кузнецов и предположила, что его целью было заново объяснить то, что она уже сказала, как это обычно по-хамски делают мужчины, или же резко раскритиковать её слова. Но, очевидно, истинной причиной встречи было это – миниатюрный металлический осьминог с широко раскинутыми извивающимися щупальцами, проработанными вплоть до такой детали, как крошечные присоски. Его подозрительно глядящие глаза были выполнены из рубинов. Он был отлит из...

– Бронза, – произнесла она с довольным смешком. Эрик слегка поклонился.

Такой подарок действительно был довольно приятным. Как правило, её не заботили украшения, выходившие за рамки изделий, считавшихся модными и подходящими для того, чтобы их носила принцесса, но это... это была симпатичная маленькая побрякушка. Никто не дарил ей ничего подобного... ей вообще никто ничего не дарил, по правде говоря... уже многие годы...

Женщина прикрепила маняще поблёскивающую брошь на воротник своего платья и постаралась не любоваться на неё.

– Следующая часть заключается в том, что вторую (и прощальную) постановку «Сиренетты» я посвящаю тебе.

– Зачем? – Урсула даже не стала притворяться, что подобный жест её тронул. За ним скрывалась причина, которая не имела ничего общего с добротой, – она буквально чувствовала это.

– Нам необходимо объединить наши силы. На том ужасном ужине стало очевидно, что работники замка и, вероятно, горожане думают, что мы, так сказать, на грани разрыва.

– Не понимаю, какое может иметь значение, что они думают.

– Тогда, по всей видимости, ты разбираешься в человеческой природе не так хорошо, как утверждаешь. В какой-то момент один из твоих друзей или врагов воспользуется нашей неприязнью друг к другу, чтобы посеять в королевстве смуту. Многие страны уже избавляются от своих королей и королев, принцев и принцесс. Или, по меньшей, мере, отнимают у них власть, позволяя им сохранить свои симпатичные короны. Монархи, которые на самом деле правят государством, – вымирающий вид. Мы действительно хотим предоставить кому-либо возможность ускорить подобные процессы здесь, в Тирулии?

Урсула прежде никогда не думала об этом в подобном ключе. Дела действительно обстояли так – множество гадких старомодно-либеральных мест переживали революции и становились республиками, где царила демократия, при которой монархов поглаживали по голове и подталкивали идти своей дорогой. Если монархам улыбалась удача, это было всё, что случалось с их головами.

Тот факт, что Эрика это беспокоило, стал для неё новостью: Урсула всегда думала, что он был всего-навсего беспечным титулованным принцем, который, безусловно, заботился о своём народе, но своими собственными привилегированными методами. Женщина никогда не думала, что он по-настоящему ценит своё место в королевской иерархии или стремится его сохранить.

– Возможно, ты говоришь дело, – признала она.

– Спасибо. Таким образом, формально я посвящаю оперу тебе, как обещание проводить больше времени, работая над нашим... эм... браком, а также быть хорошим принцем. Мы поменяли место проведения мероприятия на городскую площадь, чтобы туда смогли прийти все, и строим высокий помост исключительно для тебя. Я приказал сделать трон в стиле, вдохновлённом последними модными веяниями...