Лора была еще недостаточно взрослой, чтобы иметь собственную маску, но она отчетливо помнила, как вынимала мамину из шелковой обертки и подносила ее близко к лицу. Ощущение бронзовых змей на ее маленьких пальцах и то, что она видела в зеркале, заставляли ее чувствовать себя сильной.

Теперь же она почувствовала лишь, как сжалось все внутри. Сколько мужчин, включая ее любимого отца, носили ту же маску с гневным взглядом Медузы, превращая ее в нечто, служившее им? Кланы носили маски, олицетворяющие великие достижения и кровавые убийства их предков, не из почтения к ужасным монстрам своего времени, а в качестве трофеев.

– Твои предки несли щит с изображением ее головы, – напомнила Афина. – Они владели ее силой, пока не утратили ее. Если кто и должен нести Эгиду, так только ты – та, кто знает темную сторону мужчин, но все равно отказывается бояться.

Лора так ясно представила себя со щитом. Ее лицо отражало бы мрачный лик Медузы, отлитый в серебре. В этой мысли не было ни страха, ни стыда, ни мучительного сожаления, которое годами удерживало ее от того, чтобы произнести это имя.

Эгиду должна нести она. Да, это ее право по рождению, но и нечто большее. Это олицетворение всего, к чему она стремилась, и той, кем она по-настоящему хотела стать. Не воплощение той лжи, в которой убеждал ее Гермес, а мощного голода, который все еще жил в ней.

Если бы она могла использовать щит против Рата, если бы ее лицо и лик Медузы стали последним, что увидел бы новый бог, когда бы жизнь утекала из него по каплям, тогда все было бы не напрасно.

И ее семья погибла не зря.

«Иди и возьми это», – прошептал ее разум.

– Но… ты же дала щит Персею, – сказала Лора. – Чтобы тот убил Медузу. Ты направляла его и была ему другом.

Афина перекатила дори у себя на коленях.

– Я играла свою роль в изощренных злых играх и жила милостью более могущественных богов. Я была вспыльчива и получала удовольствие, нанося удары тем, кто ранил мою гордость или опозорил меня.

Упали первые капли дождя, тихонько застучав по крыше.

– Ты могла бы остановить это, – прошептала Лора. – Ты могла остановить Посейдона.

Лицо Афины исказилось от холодного гнева.

– Знай это, Мелора: даже боги связаны судьбой. Даже боги служат хозяину. Я много чего совершила, упивалась своей властью над теми, кто слабее, когда мне не хватало сил наказать того, кто сильнее даже меня самой. – Афина помолчала, поглаживая пальцами древко дори. – Существует история, более великая, чем все мы, ее полотно, раскинутое далеко и широко, направляемое руками, более могущественными, чем мои, – молвила богиня. – Ты можешь называть это соучастием, и, возможно, так оно и есть. Но я считала это борьбой за выживание.

– Откуда ты можешь знать, что твой путь уже был предопределен? – не унималась Лора. – Что если у тебя всегда была возможность жить свободно, по своим правилам? Просто ты этого не видела?

Богиня усмехнулась.

– Все, чего я когда-либо хотела, – делать то, для чего я была рождена.

– И что же это?

– Направлять сердца воинов, умы мыслителей, руки мастеров. И никогда больше не терпеть поражения в битве за город, который находится под моей защитой. В одном ты ошибаешься. – Афина поднялась, выпрямилась во весь рост. – Я не вела за собой женщин на подвиги, но давала им наставления. И делала это не из злого умысла и не потому, что считала их низшими существами. Скорее, я чувствовала, что божественное возвышение кого-либо опозорит моего истинного друга, которому не было равных ни в жизни, ни в смерти.

Паллант. Она говорила о своем товарище по играм, с кем росла бок о бок, и которого случайно убила во время спарринга.

Афина вернулась к пожарной лестнице в задней части дома и начала спускаться к окну внизу.

– Единственное, чего я когда-либо боялась – это бессилия. Неспособности защитить людей, которых люблю. Но я не знаю, что со мной случится, если я полностью отдамся этому, – бросила ей вслед Лора. – Всему, что чувствую. Всему, чего хочу добиться.

Богиня не обернулась.

– Ты преобразишься.

Дождь усилился, сильнее барабанил по коже, но Лора не могла заставить себя пошевелиться. Она чувствовала себя опустошенной, но не слабой. Впервые за несколько дней, а, может быть, даже лет, ее разум был ясен. Лора уцепилась за острую обиду внутри нее и не оттолкнула от себя это чувство. Она держалась за него крепко, ожидая, когда когти той боли снова вопьются в нее.

Гром прогремел над головой, как удар щита о щит. Лора пробыла на крыше несколько часов, и Майлз вскоре должен был вернуться, но она все не могла двинуться с места, позволяя каплям беспрепятственно стекать по ее коже.

Телефон зажужжал в кармане, вырывая ее из задумчивости. Лора вскочила, вытаскивая трубку. Сообщение было от Майлза. Облегченно вздохнув, Лора приготовилась ответить, но телефон снова зажужжал, повторяя одно и то же сообщение.

– Почему это не работает?

Дрожащей рукой Лора протягивала свой телефон Вану. Тот взял у нее мобильник, изо всех сил стараясь справиться с собственным гневом.

– Он же подключил нам обоим функцию геолокации, – продолжала Лора. – Так мы договорились…

– У тебя она активирована, – резко сказал Ван. – А он, вероятно, забыл активировать ее на своем телефоне, или кто-то ее отключил. В любом случае, нам нужно уходить. Если тебя смогут отследить, этот дом теперь засвечен.

Кастор стоял позади Лоры, прислонившись спиной к лестнице. Он ничего не сказал, но его молчание было красноречивее любых слов. И он, и Ван избегали встречаться с ней взглядом.

– Мы не уйдем, – решительно произнесла Лора. – Что если это не похищение? Может, он просто ранен или скрывается, или…

– Или мертв, – холодно закончил Ван. – Я предупреждал, чтó может произойти, если ты не убедишь его выйти из игры.

– Не считай ее врагом за веру в его способности, – резко оборвала Посланца Афина. – Ты сам все время пытался его очернить и заставлял отказаться от выбора, который он сделал добровольно. Мелора не несет ответственности за то, что с ним случилось.

Лора хотела ей верить. Больше всего на свете ей хотелось поверить богине.

– Мне казалось, ты должен был следить за его передвижениями.

– Я и следил, но мне нужно было ответить на звонок, – произнес Ван. – Не смей переводить стрелки на меня. Если ты думаешь, что я не чувствую…

Он замолчал на полуслове.

– Проведи еще один поиск Майлза через «Аргос», – негромко сказал Кастор. – Я буду наблюдать с крыши. Мне нужно видеть любого, кто приближается, чтобы выиграть для нас немного времени, если Рат с охотниками попытаются атаковать.