— Спасибо, — тихо произнесла она.

— За что? — озадаченно улыбнулся Том.

— За то, что убедил сбежать с тобой.

Она сжала его руку и почувствовала, как он напрягся от ее прикосновения. Отпустив Тома, Дженнифер подняла глаза. Он выглядел задумчивым, почти печальным — может быть, думал о Рафаэле, Анри и Еве. Эти несколько дней дались ему сложнее, чем кому бы то ни было. Иногда легко было забыть о том, что у него тоже есть чувства.

Пауза.

— Прости, что втянул тебя во все это, — наконец проговорил Том. — Ты была права, я не подумал. Ошибся.

— Мы оба совершали поступки, о которых теперь сожалеем. — Дженнифер бросила на него неловкий взгляд.

— Верно, — улыбнулся Том.

Дальше они шли молча. Море тихо билось о берег, иногда волны перехлестывали через парапет, словно дельфины на представлении в аквапарке. Том снова заговорил:

— Как ты думаешь, возможно ли, чтобы такие люди, как я и ты… — Он не договорил.

— Что?

— Мы могли бы… Смотри! — Том внезапно указал на огромный подсвеченный памятник, возвышавшийся справа, в самом центре бульвара. Монумент представлял собой две большие пушки, направленные в разные стороны. Между ними стоял резной пьедестал, украшенный статуями и увенчанный двумя коринфскими колоннами. — Это памятник «Мэну», военному кораблю США, уничтоженному в этой гавани. Его установили в качестве символа дружбы между Кубой и Соединенными Штатами, как напоминание об общих идеях свободы и самопожертвования.

— И?.. — Она нахмурилась, не понимая, к чему клонит Том.

— Теперь посмотри туда.

На другой стороне дороги стоял большой рекламный шит с карикатурным изображением дяди Сэма и решительного кубинского солдата с «калашом» наготове.

«Дорогие империалисты, мы вас ни капли не боимся», — перевел Том слоган, разделявший две фигуры на плакате.

— Что ты хочешь этим сказать? — Дженнифер чувствовала, что Кирк кружит вокруг да около, пытаясь что-то сообщить, но не зная как.

— Просто я удивляюсь, как иногда, несмотря на самые лучшие намерения, все заканчивается совсем не так, как начиналось, — медленно произнес он, смотря прямо перед собой. — Может быть, некоторым вещам просто не суждено случиться.

Дженнифер повернулась к Тому, встретившись с ним взглядом.

— А может быть, некоторым вещам суждено случиться, только мы слишком волнуемся и мешаем этому, — с улыбкой предположила она.

— Может, — кивнул он. — Ноя часто думаю, что так даже лучше.

Они продолжили свой путь к отелю; в ушах Дженнифер стучал шум прибоя и лихорадочный ритм города.

Музей Наполеона, Гавана, 25 апреля, 09:55

Музей Наполеона находился на территории университета Гаваны. На ступеньках у входа сидели студенты — одни читали конспекты, другие, собравшись небольшими группками, делились сигаретами и историями, некоторые даже обсуждали политику, удостоверившись, что их никто не слышит.

Том и Дженнифер миновали площадь, прошли мимо библиотеки, помня о велосипедистах, которые в последний момент начинали судорожно сигналить, словно прохожие были виноваты в том, что их сейчас собьют с ног. В дальнем углу парка они прошли через небольшие ворота и обнаружили музей в самом верху улицы Сан-Мигель.

«Ла дольче димора», как называлось это здание, построенное в стиле флорентийского ренессанса, сильно контрастировало с окружавшими его строениями, более функциональными и запущенными. Дом походил на необычный драгоценный камень; пышный зеленый сад, украшенный мраморными статуями, напоминал изумруд, выброшенный волнами на грязный берег реки.

— Музей расположен на четырех этажах, — с гордостью объявила девушка, продавшая им билеты. — Первые три посвящены различным этапам французской революции, а на четвертом находятся библиотека, фехтовальный зал с плиткой из Валенсии и…

— А где найти посмертную маску? — прервал ее Том, напомнив Дженнифер туристов, которые проносились мимо невыразимых богатств экспозиции Лувра ради того, чтобы провести несколько минуту «Джоконды».

— На третьем этаже, вместе с личными вещами императора и другими предметами, относящимися к периоду угасания и падения империи. — Девушка сделала ударение на слове «угасание», неодобрительно покосившись на Тома. — Третья страница.

Том быстро пробежал глазами указанный кусок текста в путеводителе и кивнул:

— Спасибо.

Поднимаясь по лестнице на третий этаж, Дженнифер краем глаза заглянула в большой зал, где хранились фрагмент Декларации прав человека и картина кисти Жана Вивера, изображающая коронацию Наполеона.

— Удивительно, что все эти вещи в конце концов оказались здесь, — заметила она.

— Удивительно, что они все еще здесь, — усмехнулся Том. — Наполеона сложно назвать идеалом для коммунистов.

В первой комнате они осмотрели экспонаты, военную форму и другие личные вещи — пистолеты с Бородинского сражения, шляпу и подзорную трубу, которыми Наполеон пользовался на острове Святой Елены. Во второй комнате находилась спальня.

— Смотри. — Дженнифер указала на золоченую «Н» в лавровом венке, вышитую на покрывале. — Тот же знак, как и на ключе из обелиска.

— Он умер в этой кровати, — сказал Том, прочитав стоявшую рядом табличку. — Может быть, он лежал в ней, когда раскрыл Антоммарши свой секрет. Посмотри-ка сюда…

Кирк кивнул на полированную гипсовую посмертную маску, похожую на найденную в катакомбах.

— Значит, мы пришли по адресу. Но я все еще не понимаю, как мы узнаем, какая из картин нам нужна. — Дженнифер растерянно оглядела полотна, висящие на стенах.

— И у меня тот же вопрос, — раздался голос сзади, и в комнату вошел Майло в сопровождении четырех вооруженных мужчин. Одного из них — высокого, со шрамами на лице — Дженнифер видела на фотографиях в числе других известных сообщников Майло, которые Ферра показывал ей во время допроса.

— Как, черт возьми, ты нашел?..

— Ты меня недооцениваешь, — усмехнулся Майло. — Посмертная маска, сделанная владельцем книги, за которой вы так охотились… Я не хуже вас читаю между строк. Хотя, должен сказать, вы изрядно упростили мне жизнь, попросив у Такеши самолет. Если вы до сих пор не поняли — он один из моих покупателей. — Он махнул двум своим людям, стоявшим рядом с дверью: — Разберитесь с оставшимися охранниками. Тихо. Их должно быть трое или четверо.

— Если ты думаешь…

— Это тебе нужно думать, Том, — холодно произнес Майло, когда Джулу втолкнул Еву в комнату.

— Ева?! — встревоженно воскликнул Том. — Ты в порядке?

Ева выглядела гораздо хуже, чем Дженнифер могла предположить. Рука девушки висела на перевязи, волосы закрывали лицо, глаза покраснели от слез. Интонации в голосе Тома свидетельствовали о том, что он тоже потрясен ее видом, и только нацеленные пистолеты заставляли его держать себя в руках.