Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не знаю, сколько времени я пробыл в этом подвале. Как долго накачивал в себе жизнь. Наконец наверху прогремели шаги. Люк открылся, и мне довольно веселым голосом было приказано выползать.
Карсон Нейпир часто ползал по горам всяческой дряни.
Но в этот раз просто вышел. И в сопровождении взвода рахитиков с пистолетами вернулся в тот же грязный кабинет, где впервые предстал перед Софом. Тот оживленно обсуждал что-то с братиками. Муско, Вилор и Хокэл поправлялись. Четыре стакана и графин на столе, от которых шел запах смертоносного пойла, позволяли предположить, что именно сообщало бойкость их разговору и оживлению по части фантазии.
— В комнату семи дверей, — приказал Соф конвоирам, сопровождавшим меня.
Мы вышли на обширную площадь перед зданием. Следом за нами — те слизни в состоянии общей дряблости, без мозгов, кто приговорил меня, человека разумного, к смерти.
Солдаты свернули в узкую подворотню, и через нее мы вскоре вышли на огромный пустырь. В центре его стояло несколько зданий. Было жарко, какие-то гады с жужжаньем вились вокруг. Отдыхала прямо на земле бригада местных змееловов с палками, петлями и крючками, ждала, очевидно, оплаты за свой санитарный труд. Из контейнеров, которые здесь до уничтожения видно, требовалось предъявить администрации, доносилось леденящее душу шипение. Женщины с непокрытыми головами, увлеченно мывшие крупные валуны, увидели нашу делегацию, взмахнули руками и вдруг ослезились. Видимо, мойщицы представляли самые низшие сословия, и с адекватными реакциями на власть у них еще имелись проблемы.
Жизнь тут шла. Над зданиями высилась круглая башня, обнесенная высокой каменной стеной. Узкие ворота вели в темный туннель, в конце которого виднелась тяжелая дверь. Один из солдат достал большой замысловатый ключ, который вручил ему братик Хокэл, полюбовался им. Потом открыл дверь после мучительного усилия с выпадением пота и остатков волос — головы-то у всех были худы, волосы не держались, лезли. Остальные расступились, и я вошел внутрь, а следом за мной — братики.
Мы вошли в обширный круглый зал.
В стенах с одинаковыми промежутками по окружности располагались семь массивных, совершенно одинаковых дверей.
Тут, похоже, не играл теоретический постулат о неравновесности масс на Амторе: двери выглядели идентично. От симметрии построения до ошкуренного в глянец покрытия. Тэк-с. Ща-а как выйдут из этих врат семеро из ларца, убивать будут семь раз, каждый — в свою сторону. И семь маленьких Карсонов Нейпиров в гастрономической россыпи достанутся какому-то местному гурману на обед, время-то самое что ни на есть обеденное…
Как в воду глядел.
В центре зала был накрыт круглый стол, там стояло семь блюд с едой и семь чем-то до краев наполненных кувшинов. Сверху свисал шнур с петлей на конце. Петелька болталась чуть выше стола. Другой же конец шнура терялся где-то под потолком, и его невозможно было различить из-за тусклого освещения.
Мне так хотелось пить и есть, что я даже немного воспрянул духом при виде такого угощения. Все-таки позаботились, гады.
— Теперь слушай внимательно, — гаркнул братик Соф, разлепив отечные веки. Губы Муско скривились в злорадной усмешке. — Мы оставляем здесь тебя одного. Если ты выйдешь отсюда живым, будешь жить.
— Значит, все-таки выходят отсюда?
— Нет. На моей памяти не выходили. Но как официальный представитель я должен предупредить. Ты можешь воспользоваться любой из этих семи дверей. На них нет ни замков, ни запоров. За каждой из них такой же туннель, как и тот, по которому тебя сюда привели. Ты можешь открыть любую из них и войти в коридор. Как только ты пройдешь через дверь, она захлопнется, и ты уже не сможешь ее открыть с той стороны. Все они таковы, кроме той, через которую мы только что вошли. За ней — свобода, за остальными — смерть. В туннеле за второй дверью тебя ждет масса приятного. Рассказываю подробно. Поразят длинные острые шипы, приведенные в действие тайной пружиной. Ты не сможешь шелохнуться, медленно изойдешь кровью и скоро умрешь. В третьем туннеле от подобной пружины вспыхнет газ, ты сгоришь заживо. В четвертом — будешь разъят смертоносными лучами. Если же ты попадешь в пятый туннель, то из двери с другого конца на тебя ринется тарбан. Есть у нас такой веселенький братик, неделю не кормлен…
— Что еще за тарбан? — спросил я, услышав новое слово.
Соф взглянул на меня удивленно.
— Не прикидывайся, ты сам это знаешь, — прорычал он.
— Я ж тебе, кажется, говорил, что прибыл из другого мира, — перебил я его. — Откуда мне знать?
— Ну что же, мы можем напомнить тебе о радостях этого, — предложил Вилор. — Если ты так хочешь лишний раз ощутить весь ужас, который тебя ждет.
— Пожалуй что да, — проговорил братик Муско медоточиво. — Расскажи ему, Соф, что такое тарбан. Он со страху запамятовал…
— Тарбан — это жуткая тварь, — пояснил Соф, улыбаясь совершенно отвратно. Точно описывал что-нибудь вкусное со стола. — Все его тело покрыто щетиной красноватого цвета. Брюхо голое и голубое. По бокам тянутся горизонтальные светлые полосы. У него громадные челюсти, ужасные когти и никакого уважения к правам человека. Питается мясом. Особенно любит мясцо из Вепайи. Исключительно любит.
На этих словах прогремел жуткий рык, от которого вздрогнули стены.
— А вот и он, — вставил Хокэл с ухмылкой. — Бедняга, давно не кушал, очень сердит.
— А что же за шестой дверью? — спросил я.
— Ничего особенного. Там тебя обольет едкая кислота. Мы ее получаем в Кислом ущелье. В провинции Панга… Возле Заоблачных гор. Там, где живут белые призраки. Под Амторовой шторой. Кислота просто падает с неба, собирается в озерца. Перевозка — морока. Амортизация ужасающая. Хорошо,