Во дворе Дэни с удовольствием подставила лицо потоку влажного и холодного воздуха. После разговора с ужасной старухой ей хотелось пуститься бежать. Она сожалела о том, что на острове нет ее лошади. Продолжительная прогулка верхом – вот что ей сейчас было необходимо.

Она бы посостязалась в скорости с ветром и забыла о всех своих страхах! Однако Трой убедил ее, что на небольшом острове лошади им не понадобятся, и ее лошадь вместе с остальными осталась в Батон-Руже.

Дэни опустила голову и ускорила шаг: ей хотелось отойти подальше от дома. Она была взволнована: мысли о предстоящем праздничном вечере и зловещих словах Вениты будоражили ее душу. Что кухарка имела в виду? Неужели Трой в самом деле уедет? Куда он уедет?

Прошлое вернулось. Что означают эти слова? Дэни шла, не разбирая дороги, но вскоре узнала хруст раковин у себя под ногами. Она шла по дорожке, ведущей к реке. Она прошла еще несколько ярдов и неожиданно попала в чьи-то крепкие объятия. Чьи-то сильные руки прижали ее к широкой груди, обтянутой полотняной рубашкой. Испугавшись, она подняла глаза и поняла, что сопротивляться не нужно.

– Трой! – чуть слышно произнесла она.

Он подхватил ее на руки и закружил. Глаза его не отрывались от ее глаз, пока он не опустил голову и не поцеловал ее долгим и крепким поцелуем.

Она прижалась к нему, как упрямый лист прижимается к дереву во время бури. Оказавшись вновь в объятиях Троя, Дэни позабыла обо всех своих тревогах. Пока он ласкал языком уголки ее губ, пока покрывал поцелуями ее щеки, глаза и лоб, она смеялась с радостью, какой не испытывала уже несколько недель. Он никогда не узнает, как она скучала по нему!

Но Трой знал, потому что тоже тосковал и думал о ней все время, пока находился в Батон-Руже. Он поставил ее на ноги, но прежде, чем отпустить, на мгновение еще раз крепко прижал к себе. Потом он обхватил руками ее лицо и долго любовался с улыбкой ее красивыми глазами, губами, все еще смуглой кожей.

Она обвила руками его шею и принялась целовать его еще и еще раз; каждый последующий поцелуй был страстнее предыдущего, и, в конце концов, Трою пришлось отстраниться.

Он весело рассмеялся, что едва не рассердило ее.

– Я вижу, ты по-прежнему питаешь страсть к поцелуям, – пошутил он, касаясь губами ее губ.

– А ты надеялся, что я отвыкну от них? Поэтому ты так долго не приезжал? – Она снова поцеловала его.

– Нет. Просто я знал, что чем дольше буду отсутствовать, тем ласковее ты будешь со мной, когда я вернусь.

Она сделала сердитое лицо, но не отпустила его.

– Самодовольный тип, вот ты кто!

– Пусть так.

– Ну?

– Что «ну»? – спросил он.

– Мы займемся этим сейчас, когда я так разгорячилась и разволновалась?

Трой задумался, но вскоре колебания уступили место решимости. Держа в объятиях ее теплое, податливое тело, он знал, что должен обладать ею. Он хотел отдать ей всего себя, прежде чем отправиться на поиски Константина Рейнольдса. Он хотел сделать волшебным тот короткий промежуток времени, что остался у них до того, как он ночью, после встречи Нового года, тайно, словно вор, ускользнет из дома. Ему оставалось только надеяться, что Дэни будет ждать его возвращения, но пока что не осмеливался просить ее об этом.

– Ну что, Фонтейн? – Она смотрела на него глазами, горящими желанием.

– Ты уже уговариваешь меня? – Он насмешливо нахмурил брови.

– Нет, всего лишь предлагаю…

– В таком случае, я знаю одно укромное место, которое находится достаточно далеко от дома, где мы сможем спокойно продолжить наш разговор.

Трой поднял ее на руки, сошел с дорожки и пошел в глубь рощи, тянувшейся вдоль берега. Под густолистым дубом с покрытыми мхом ветвями он поставил Дэни на ноги, обхватил руками ее лицо и накрыл ее губы своими губами. Она уперлась руками в его грудь и легонько оттолкнула, он отпустил ее и посмотрел на нее с удивлением.

Когда она начала сбрасывать с себя одежду, он громко засмеялся и последовал ее примеру: снял свои сапоги, брюки, куртку и рубашку.

– Лез не похвалил бы тебя за это, – сказала она со смехом, окинув взглядом сваленную в кучу одежду, и снова шагнула в его объятия.

– Что это? – Он дотронулся рукой до единственного предмета на ее теле – оригинального ожерелья, которое она демонстрировала Вените.

– Это мой амулет.

– Венита не оставляет тебя в покое?

Глаза Дэни затуманились, когда в памяти ее всплыли слова Вениты, которые она пыталась выбросить из головы: много крови, много горя. Дэни была полна решимости не дать безумной старухе омрачить возвращение Троя домой, и все же слова Вениты продолжали ее беспокоить.

– Пустяки. Я с ней договорюсь. – Дэни сняла свой амулет через голову и покачала перед его глазами. – Возможно, благодаря ему ты теперь не можешь устоять передо мной.

– Возможно, – согласился он с улыбкой.

Забытый амулет упал на землю, в то время как губы его заскользили по ее ключице к ямке на горле, и затем его язык прочертил влажную тропку к ложбинке между ее грудями. Они опустились на колени и затем легли на мягкий мох, растущий под деревьями.

Он нежно обхватил ладонями ее груди, приподнял их и стал по очереди целовать их напряженные бутоны. Она тихо застонала, вцепилась пальцами в его волосы, потом схватилась за его плечи, царапая их ногтями, и когда ей стало невыносимо терпеть эту утонченную пытку, она сжала руками его лицо, притянула к своему лицу и жадно впилась губами в его губы.

Бедра Троя задвигались, и Дэни почувствовала твердость его пульсирующего стебля, ищущего вход в ее теплую впадину. Уступив его мощному натиску, она раздвинула ноги и приподняла ягодицы. У них еще будет время для осторожных ласк – сейчас ей безудержно хотелось слиться с ним, ощутить внутри себя его длинную и твердую мужскую плоть.

Трой сразу пошел в нее, и она полностью отдалась своим ощущениям. Лежа под ним, в то время как он мерно входил, выходил и вновь погружался в ее бархатистое лоно, она чувствовала каждый толчок, каждое его движение и, устремив взгляд на мощные ветви дуба, уплывала на усиливающихся волнах наслаждения. С ветвей, даже с самых верхних, свисали до земли серовато-зеленые побеги мха, образуя своеобразную ширму, изолирующую их от остального мира. Даже начавший моросить мелкий дождик не проникал в их уютное прибежище.

Насыщенный влагой воздух и сырой мох холодили ее кожу, но кровь ее кипела, и с каждым движением Троя ей становилось все жарче. Когда он затих и принялся ласкать и покусывать соски ее грудей, она подняла голову, посмотрела на его иссиня-черные волосы, потом нежно пригладила их руками, обвела кончиками пальцев контуры его уха, коснулась его шеи.