– Но почему вы не попытались обжаловать это решение? Я не сомневаюсь, если бы вы попробовали это сделать, результат был бы иным! – воскликнула она.

– А зачем это нам было нужно? – недоумевали Красовские.

– Как зачем? Для того, чтобы призвать убийцу к ответу!

– А кто убийца? – ошарашенно воскликнули родители Екатерины.

– Как —кто? Марк, конечно!

– Марк – убийца?! – прокричали они в два голоса.

– Конечно, кто же еще?

Лиза чувствовала себя неловко. Вот так неосмотрительно она лишила двух стариков покоя. Их дочери все равно уже ничем не поможешь. Наверняка она, Лиза, поступила опрометчиво.

– Милая девушка, – вдруг заговорила Красовская, – с чего вы взяли, что Марк убил Екатерину? Это был обыкновенный несчастный случай.

Понимая, что отступать дальше некуда, Дубровская решила сжечь за собой все мосты.

– Все так говорят, – подтвердила она. – Но это же смешно! Сушить волосы феном в ванне. Да это же хрестоматийный случай.

– Боюсь, для нашей бедной дочери это не было так очевидно, – поджал губы мужчина. – Но скажите, зачем это нужно было Марку? Каков мотив убийства?

– Конечно же, корысть. Он надеялся на богатое наследство жены! – Дубровская удивлялась. Эти люди не понимали очевидные вещи.

– Ах, вы же ничего не знаете! – опомнилась вдруг Красовская. – Мы тоже когда-то так думали. Но молодожены сразу же после регистрации заключили брачный контракт, кстати, по настоянию Марка. Он отказывался от всех прав на имущество супруги, если с ней что-нибудь случится в течение пятнадцати лет после свадьбы.

– А они не прожили вместе и года! – напомнил отец.

– Так что Марк не был заинтересован в гибели нашей бедной дочери. Просто так распорядился случай! – всплеснула руками старушка.

– Подождите! – не унималась Лиза. – А как же машина «Ауди», как же квартира? Не хотите же вы сказать, что Марк заработал их, катаясь на коньках?

– Нет, конечно. Это имущество дочери, подаренное нами к свадьбе.

– Ага! Так, значит, он все-таки его получил.

– Да, – просто ответила Красовская. – Получил, но только по истечении года после смерти Екатерины. Это была наша инициатива. Мы сами оформили на него документы, поскольку не могли допустить, чтобы муж нашей дочери оказался на улице. Катенька бы нам этого не простила. Он сделал ее счастливой, а мы просто заплатили за это счастье.

– Марк – прекрасный человек, и плюньте тому в глаза, кто посмеет утверждать обратное, – заявил Красовский. – Поверьте мне, я знаю толк в людях.

«Марк – прекрасный человек. Положим, когда-то и было так. Но, может, все-таки он приложил руку к убийству Дворецкой?»

Дубровская была в затруднении…

– Ну же, Дроздова! – увещевал следователь. – Неужели мы и дальше будем играть в партизан? В вашем молчании нет никакого смысла. Я вам уже говорил, мы собрали кучу доказательств.

– Почему бы вам не оставить меня в покое? – устало проговорила Настя. – Значит, не настолько уж велика эта ваша куча?

– Просто мне очень жаль вас. Преступление очевидно, и у судьи не дрогнет рука вынести вам обвинительный приговор. Хотите, я при вас разложу все по полочкам?

– Валяйте, – равнодушно произнесла Дроздова.

– Смотрите сюда, – Швецов щелкнул пальцами. – Итак, госпожу Дворецкую отравили. Вы ведь не будете оспаривать заключение эксперта?

– Пожалуй, нет.

– Конечно, какой в этом смысл? Эксперт сказал, что Дворецкая была отравлена цианидом. Возникает закономерный вопрос: каким образом цианид попал в организм женщины? Ответ очевиден. Ей кто-то его подложил. Следующий вопрос: кто? Проще всего это было сделать вам. Вы пользовались доверием Вероники. Свидетели в один голос утверждают, что именно вам Дворецкая поручила хранение лекарств. Ссылаются даже на какую-то смешную сумку, которую вы носили, не снимая, для того чтобы уберечь вашу покровительницу от преступных поползновений. Не будете отрицать существование санитарной сумки?

– Не буду. Сумка действительно была.

– Конечно, была. А теперь она изъята и приобщена к материалам уголовного дела в качестве вещественного доказательства. Скажите, какие предосторожности предпринимали вы, для того чтобы гарантировать безопасность Вероники?

– Я носила эту сумку постоянно с собой.

– А когда ложились спать?

– Клала ее рядом с подушкой. Сплю я чутко и могу ручаться, что сумки не коснулась чужая рука.

– Точно?

– Абсолютно.

– Хорошо, пойдем дальше. Как вы поступали в случае естественных потребностей? Проще говоря, тащили вы сумку с собой в туалет?

– Разумеется.

– М-да, – крякнул следователь. – Вспомните-ка, может, вы все-таки передавали сумку кому-нибудь на короткое время? Типа, покараулить.

– Ничего такого не припоминаю.

– А если лучше покопаться в памяти? – настаивал Швецов. – Быть может, отвечая сейчас на мой вопрос, вы думаете о посторонних людях. Скорее всего, так оно и есть. Но я прошу вас припомнить все, что касается самых близких вам людей. У вас же есть наверняка мать…

– Нет.

– Отец, подруги, родственники?

– Нет.

– Жених?

Настя заколебалась, а следователь, уловив внезапно возникшую паузу, продолжил:

– Это так естественно для молодой девушки – иметь друга. Не менее естественны доверительные отношения между ними. Неужели она не может оставить ему сумку, ну хотя бы на минутку?

Сердце Анастасии екнуло. Она вспомнила тот момент в кафе, когда она оставила сумку Логинову.

– Ты что, мне не доверяешь? – спросил он тогда.

– Конечно, доверяю, – ответила она и, передав сумку, с легким сердцем удалилась прочь…

– Ну, так как мой вопрос? – прозвучал голос следователя. – Отдавали ли вы свою поклажу жениху?

Настя взглянула на следователя.

– Нет. Никогда.

Он развел руками:

– Значит, вы сами и ответили на главный вопрос. Кроме вас, никто не мог подложить Дворецкой яд…

Дверь распахнулась, и в кабинет вошла Елизавета Дубровская.

– Ну, это уже никуда не годится, – с порога заявила она следователю. – Кто вам дал разрешение допрашивать мою подзащитную без адвоката?

Швецов удивился:

– С чего вы решили, что я веду допрос? Мы просто беседуем с Анастасией Евгеньевной о перипетиях жизни. Мы с ней анализируем обстоятельства нашего дела и делаем соответствующие выводы.

– Ну, и какие выводы вы уже успели сделать?