Мика знает точно: когда и какую бы коробочку она не открыла– там обязательно найдется то, что нужно в данный конкретный момент, дляданного конкретного блюда.

Мика считает содержимое жестянок нежданным подарком извитражно-средневековых Гента-Утрехта-Аитверпена, принесенным на крыльяхстеклянных птиц, принесенным на хвостах стеклянных собак, как обстояли дела соспециями в шестнадцатом веке?

Много лучше, чем сейчас.

Единственное, что удручает Мику в жестянках и что не дает имслиться с Микой окончательно – это то, что она до сих пор так и не поняла, чтоже именно скрывается в рисунках на потрескавшейся эмали. Поначалу ей ещеказалось, что разгадать их – пара пустяков, достаточно будет хорошего(желательно – дневного) освещения и хорошей лупы. Она даже выловила такую лупуна Сытном рынке, в акватории любезного ее сердцу ларька «ВСЕ ПО 10», причемторговец-китаёза поклялся ей Мао Дзедуном, что при помощи этой лупы можноувидеть и деление клеток.

Траты на лупу оказались напрасными.

Ничегошеньки-то она не увидела, кроме знакомых трещин,сколов и потертостей – а ведь ей всегда казалось, что там спрятаны тайные, едвали не масонские знаки, прочитав которые, можно получить власть над целым миром.

Мика, Мика, тебя погубит гордыня, как будто одной власти надкухней недостаточно!

Впрочем, до сегодняшнего дня (вернее, до вчерашней ночи) ееустраивало все или почти все. Кроме отношений или, лучше сказать, –полного отсутствия отношений – с Васькой. За столько лет Мика сумела-такиприноровиться, привыкнуть к Васькиной ненависти: привыкают же к диабету, вконце концов, и к близорукости, и к отсутствию правой ноги, отрезаннойтрамваем. Лишь иногда на нее накатывала глухая тоска, лишь иногда ее мучиланевысказанная обида, но от обиды и тоски еще никто не умирал, так почему Микадолжна быть исключением?

Все же остальное было в относительном порядке: работа в«Ноле», толпы посетителей, жаждущих прикоснуться, припасть, урвать кусок от еенепревзойденного кулинарного искусства. Именно так: все, что она не сочинила бына своих противнях, в своих сковородах и кастрюлях – все это было «Erschüttert»[42], «bezaubert»[43] и «verblüfft»[44].

И еще Ральф.

Бедняжка Ральф, влюбленный в нее уйму лет, еще со временсредневековых Гента, Утрехта и Антверпена, – а она так несправедлива кнему! Она мучает его так же, как мучила ее саму сволочная Васька. Разницасостоит лишь в том, что у нее нет никакой ненависти к бедолаге-немцу, напротив,чувства, которые она испытывает, можно назвать дружескими, доверительными,нежными. Жаль только, что блеклая невыразительная дружба иногда бывает хуже,чем ненависть.

Конечно же у нее все в порядке.

Но если бы она могла… о, если бы она только могла разгадатьпроклятые знаки на жестянках, всю эту масонскую, или околомасонскую, иливудуистскую, или алхимическую абракадабру, дающую власть над миром!.. О, еслибы… Она взяла бы эту власть и тотчас же обменяла бы ее на власть надодним-единственным человеком.

Этим парнем.

Пака-хопе – она заставила бы его трепетать от одного ееприближения, сходить с ума от одного ее прикосновения.

Пака-ити — она заставила бы его обнимать и ласкать еетело, как это делали до сих пор только пергаментные герои легенд о любви.

Пака-нуи — она заставила бы его сгорать от страсти.

Матаио-аниата — она и сама бы сгорела вместе с ним.

И суток не прошло, как этот парень выпил до дна ее душу.Мика растеряна, испугана, подавлена, ей каждую минуту, каждую секунду хочетсяплакать и хочется думать о чем-то другом, кроме этого парня, его безволосоготела и белых брюк, натянутых прямо на тело, и белой жилетки; снимал ли он жилетку,когда работал на бойне? А когда набивал чучела? И на что похожи его крылья – накрылья ангела или на крылья «Боинга»? И что сделать, чтобы в его раскосыхглазах, из которых так предусмотрительно ушли все ящерицы и богомолы,поселилась она, Мика.

Желательно – навеки.

Это даже хорошо, что они с Васькой враги.

Будь они любящими, во всем поддерживающими друг другасестрами, Мике пришлось бы несладко. Она бы пала жертвой чудовищных угрызенийсовести, мысли о собственном коварстве и вероломстве приходили бы ей в головувсе чаще и чаще и в конечном итоге довели бы до петли, пол-литровой банки сбарбитуратами или эмиграции в Суринам.

Мика себя знает.

Она – совестливый человек.

А Васька всегда была несговорчивой упрямой сукой. Еще сдетства. Такой же, если не худшей, какой была в свое время извечная бабкинаврагиня «эта сука В.». Но у «этой суки В.» хотя бы было всё в порядке сголовой. Васька же – психопатка, истеричка и даун, страдающий совершенноочевидным психическим расстройством (а Мика еще имела глупость назвать это редкойпсихологической особенностью, ха-ха!, особенность – как же!). И совершенно неисключено, что в скором времени у нее разрушатся лобные доли головного мозга,отвечающие за индивидуальность и темперамент, и наступит эпилепсия височныхобластей.

Васька – ненормальная, да.

А в скором времени может стать еще и овощем.

Артишоком, который Мика с наслаждением приготовит постаринному иудейскому рецепту.

Пусть ей двадцать – ну и что? Конченые дебилы, типа ееоколоспортивных дружков, могут сколько угодно считать Ваську сексуальной, носексуальная психопатка хороша для триллера, а в реальной жизни от нее сплошныенеприятности.

Сплошные хлопоты.

И еще одну вещь должен знать этот парень: белокожиеблондинки всегда предпочтительнее смуглых (а лучше сказать – обугленных)брюнеток. Брюнетки стареют намного быстрее, чем блондинки, с возрастом у нихначинают пробиваться усы над верхней губой, а это отвратительно, и денег наэпиляцию Мика Ваське не даст, она и так сделала достаточно вливаний в этунеблагодарную стерву, так что, ариведерчи, стерва!

Ищи себе другого спонсора.

Надо остановиться.

Иначе в своем, так неожиданно прорезавшемся, мутномотвращении к Ваське Мика зайдет слишком далеко. И не выберешься потом.

Надо остановиться.

Черт с ней, с психопаткой. Этот парень куда важнее.

Мысли о нем сжирают Мику, заставляют бесцельно метаться покухне «Ноля», то и дело натыкаясь на совершенно безобидных и совершеннонезаменимых гомиков Ревшана и Резо. Они помогают Мике с первого дня работы«Ноля» и примерно такое же количество времени мечтают натурализоваться в Дании,где разрешена регистрация однополых браков. Ревшан и Резо уже составили списокприглашенных на торжественное бракосочетание, под первым и вторым номером тамзначатся Йошка и Себ, а под третьим и четвертым – сэр Элтон Джон и режиссерДерек Джармен.