— Ну, говори, — с нескрываемым любопытством в голосе поинтересовалась женщина. — Что решил?

Сергей сразу понял, о чём идёт речь и зажёг на правой ладони Печать.

— Согласился, значит, — констатировала Лана, без всякого, впрочем, расстройства. — Почему?

— А куда деваться? Я — колдун, хоть и со стёртой памятью. Хорошо, ума хватило самому себе видео записать и растолковать, что и как... А ещё я потенциальная угроза для Александроса и иже с ним. Как я понимаю, пресекать всяких ретивых самоучек, вроде меня — его основная задача. Каким образом они пресекают — без понятия, однако раз новых Мерлинов нет — значит эффективно работают. И что, ходить и всю жизнь гадать, когда за тобой придут, стараясь по мышиному не высовываться? Лучше быть на виду.

— Это ты мне сейчас официальную версию рассказал? — уточнила женщина.

— Ага. И она честная.

Скептическое выражение лица Ланы стало само по себе весьма красноречивым ответом.

— Ну и твои слова вспомнил, — нехотя добавил Иванов. — Про то, что работать надо не со всей организацией, а с человеком. В моём случае — с двумя. Карповичу с Тохой я верю. Первому почти, второму — как себе. Не вру.

Физиономия женщины стала совсем уж недоверчиво-издевательской.

— И всё? — с неуловимо-смешливыми интонациями в голосе бросила гостья и было в этой реплике что-то такое... заставляющее себя чувствовать словно пойманным на мелком, копеечном обмане.

— Нет, — окончательно признался Сергей. — Когда после мозговой чистки в себя пришёл, к народу вышел — сама видела — меня сразу обратно, в палатку загнали. Перепроверяли — не обманул ли? Не утаил чего опасного? Шестёрок… тьфу ты, подчинённых своих позвали. В транс для удобства ввели… В себя пришёл — Печать уже была на руке. Потом Карпович по плечу довольно хлопнул, а твой шеф маленькую речь толкнул с общим смыслом: «Иди и служи. Враг не дремлет. Ты приличный человек — проверка это точно установила. Но лишь на сегодняшний день. Дальше видно будет».

— Вот теперь верю, — расхохоталась женщина. — В их стиле! Только я так и не поняла — сам то ты чего хочешь?

Восстановленный в правах инспектор Департамента Управления Душами без улыбки, совершенно серьёзно ответил:

— Служить. Пользу приносить. Человеком себя чувствовать, а не безмолвной кучкой из народной массы. Так что сейчас ты можешь наблюдать тот редкий случай, когда желания подчинённого совпадает с желанием начальства. Про то, как со мной обошлись, можешь не напоминать, — вскинул он ладонь в останавливающем жесте, заметив, что гостья хочет что-то сказать. — В прокуратуре и похлеще бывало. Тоже посадить норовили. Вот только здесь меня ни Карпович, на Антон не сдали, а это чего-то, да стоит.

Едва Иванов закрыл рот, как Лана, закинув ему руку на шею, звонко чмокнула парня в нос и быстро добавила, видимо, в качестве разъяснения мотивов своего порыва:

— Молодец. Я тебя уважаю.

Затем её рука соскользнула с Серёгиной шеи в карман своего халата, откуда извлекла смартфон.

— Смотри, — негромко произнесла женщина, укладываясь на спину и пододвигаясь к парню вплотную. — Я тут небольшое видео записала... точнее, спёрла... точнее, тихонько подключилась к компьютеру, на который беседу с тобой перед стиранием памяти записывали, пока переодевалась... Да какая разница?! — почти выкрикнула она, точно хотела оправдаться за свой поступок. — Ну интересно же… В общем, тебе будет любопытно, особенно про использование Силы...

***

Через час, после просмотра, Иванов вышел покурить на балкон, пребывая в глубокой задумчивости. Интересное оказалось кино, интересное... Есть о чём подумать.

— А у тебя свечи есть? — донеслось из комнаты. — И выпить?

— Зачем? — полуобернулся парень, с недоумением уставившись на по-прежнему валяющуюся на его кровати Лану. — Лампочки же рабочие. Насчёт выпить... в минибаре что-то было, я не смотрел. Подойдёт?

— Ну ты и тупой...

— Да шучу я, шучу, — улыбнувшись ответил гостье инспектор. — Сейчас гляну, где тут свечки с водкой и шампанским спрятаны! – а про себя, с раздражением, добавил. — Вот кто тебя просил воровать этот фильм с начальственного ноутбука? Зачем? А если всплывёт где? Я ведь так старался, целый спектакль устроил, чтобы все поверили в мою полную искренность и в то, что я совсем ничего не утаил…

Конец третьей книги