— Эй? Там кто-нибудь есть?

Когда ответа не последовало, она решила, что ее воображение сыграло с ней злую шутку, но затем она снова услышала звук, за которым последовал звук, похожий на треск чего-то в кустах.

Не уверенная, бежать или исследовать, у нее не было времени принять решение, прежде чем темная фигура, спотыкаясь, вышла из густых деревьев и рухнула всего в десяти футах от того места, где она стояла.

Это был момент, когда небеса решили разверзнуться, дождь полил уже всерьез, над головой прогремел раскат грома, и шторм налетел с угрожающей скоростью. Но Алекс не пошевелилась, не могла пошевелиться, потому что вспышка молнии с поразительной ясностью высветила, кем именно была эта фигура.

Это был Нийкс.

И он был весь в крови.

Глава 28

— Нийкс! — воскликнула Алекс, бросаясь к нему и опускаясь на колени рядом с ним. — Нийкс! Нийкс! Посмотри на меня!

Когда она перевернула его лицом к себе, то громко ахнула, когда он застонал в агонии.

Четыре длинных пореза, похожие на следы когтей, разорвали его одежду и вонзились в плоть. Линии пересекали его правое бедро до самого левого плеча, по диагонали рассекая грудную клетку. Но какой бы ужасной ни была рана, не это заставило Алекса ахнуть, и не количество вытекшей серебряной крови.

Нет, что заставило ее ахнуть, так это мутная коричневая жидкость, которую дождь быстро смывал с его тела. Потому что она точно знала, что это было. Не обращая внимания на риск для собственного здоровья, она протянула руку, чтобы надавить на рану и подтащить его достаточно близко для Валиспаса, но с криком боли Нийкс резко дернулся, прежде чем она смогла прикоснуться к нему.

— Не надо, — выдохнул он. — Не… прикасайся… ко мне.

— Нийкс, мне нужно вытащить тебя отсюда, — сказала Алекс, разговаривая с ним, как с раненым животным, тихо и спокойно. — Ты должен позволить мне помочь тебе.

— Не… прикасайся, — с трудом выдавил он из себя. — Сарнаф… кровь.

Алекс почувствовала, как дрожь пробежала по ее телу, когда он подтвердил, что это была за мутная слизь, вытекающая из его раны. Благодаря крови Эйвена в ее венах, если бы ее кожа соприкоснулась с ней, она была бы почти такой же ослабленной, как Нийкс.

— Это… это не так плохо, как кажется, — солгала она, вместо этого потянувшись к его лицу и успокаивающе проведя рукой по его щеке и темным волосам. Даже под дождем она могла сказать, что он сильно вспотел, чего она никогда раньше не видела у меярина. Он нуждался в помощи, и нуждался в ней немедленно.

— Я сейчас вернусь, — сказала она, когда ей в голову пришла идея, и рванула в лес. Алекс вернулась к нему в размытом движении благодаря своей скорости меярина, неся с собой целую охапку лэндры. Зная, что он не в состоянии жевать цветок, она призвала Аэнару и разрезала луковицу, липкая жидкость стекала по пальцам и смешивалась с усиливающимся дождем.

Перемещая ее, чтобы она стекала на его раны, она продолжала резать луковицы, пока лэндра не покрыла его грудь, как мед. Затем она разрезала последний цветок и осторожно взяла голову Нийкса в руки, нежно приподняв его лицо и заставив проглотить целебную жидкость. Хрипя и отплевываясь, он едва смог проглотить.

— С тобой все будет в порядке, — сказала ему Алекс, стараясь придать своему голосу твердость, чтобы скрыть, как сильно она дрожала внутри.

— Не… сработает… — Нийкс тяжело дышал. — Просто… поможет… от боли.

— Не будь смешным, — сказала она ему, подавляя растущую панику от его слов. — Лэндра может исцелить что угодно.

— Нет… Сарнаф… кровь, — сказал Нийкс. — Ничто… не может… исправить.

— Неправда, — сказала Алекс, пытаясь выглядеть уверенной, хотя ничего подобного не чувствовала. — У меня есть друг, которого отравили, и сейчас он в полном порядке.

Но Заин чуть не умер, по крайней мере, так он сказал Алекс. Только благодаря Флетчеру меярину удалось пережить стрелу, попавшую ему в плечо. Проблема была в том, что Алекс понятия не имела, как Флетчер спас его.

— Смотри, — сказала Алекс с трясущимися руками, — кровь Сарнафа теперь вся смыта. Я собираюсь вернуть тебя во дворец… кто-нибудь там знает, как тебе помочь.

Она просунула руку под него, приподнимая его и обняв за плечи, притягивая ближе и заставляя себя игнорировать его мучительные стоны.

— Не можешь… спасти… меня, — пыхтел он. — Я… умру.

Несмотря на свое беспокойство, Алекс была уверена, что это неправда. Нийкс остался жив в будущем, поэтому она знала — она знала — что он переживет это.

— Ты не умрешь! — непреклонно сказала она ему, слегка встряхнув его, чтобы донести свою мысль до сознания. И все же именно тогда с шокирующей ясностью к ней пришло воспоминание; звук голоса Эйвена после того, как он впервые увидел, как она заявляет о шраме, и услышал, как она лжет о его причине.

«Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь пережил заражение кровью Сарнафа…»

Это было не все, что он сказал. Это были его следующие слова, которые заставили Алекс задрожать так сильно, что Нийкс застонал и попытался отстраниться от нее, толкая свое раненое тело.

«Я никогда не слышал, чтобы кто-то выжил после заражения крови Сарнафом, — сказал Эйвен, только чтобы закончить, — без того, чтобы над ними не провели Менаду дэ Лоранса».

Глядя сверху вниз на своего быстро угасающего друга, Алекс задыхалась почти так же тяжело, как и он, ведя мысленную войну с самой собой. Возможно ли, что Нийкс действительно не переживет яд… если она не поможет ему? Если только она не поделится с ним своей жизненной силой? Если только она не заявит на него права?

Это была отвратительная мысль, и она не могла поверить, что даже рассматривала эту идею, особенно учитывая, что у нее был непосредственный опыт воздействия связи. И все же она также знала, что он был прав. Если она не попытается заявить на него права и поделиться с ним своей энергией… он умрет.

Может быть, если она вернет его во дворец, кто-то другой захочет провести ритуал. Может быть, она сможет убедить их нарушить закон, и, может быть, они были бы готовы рискнуть казнью, чтобы спасти его жизнь. Но Алекс знала, что это маловероятно. И, глядя на то, как быстро Нийкс таял у нее на руках, она сомневалась, что он продержится, пока она не найдет кого-нибудь, кто сможет помочь. Его жизнь была буквально в ее руках.

Именно тогда ее поразило другое воспоминание, о том, как он