— Я знаю, как бы ты решил эту проблему. Ты бы…

Эмма поднимает на меня глаза, и выражение моего лица останавливает ее. Я не хотел упускать этот момент, пытался придать своему выражению нейтральное выражение, но, похоже, она знает меня лучше, чем я думал.

— Что ты сделал? — Шепчет она, и на ее лице отражается ужас. — После того как я ушла. Что ты сделал? Ты ведь не просто угрожал ему? О боже… — Она тяжело сглатывает, протягивая руку, чтобы опереться о стекло машины. — Ты сказал мне уехать, чтобы я не видела. О, черт, Данте, ты не…

— Он прикасался к тебе. — От злости у меня сводит челюсти, зубы скрежещут. — Он вымогал у тебя деньги, угрожал тебе, а потом посмел даже пальцем тебя тронуть. Он заслужил все, что с ним случилось.

— Я не принадлежу тебе! — Почти кричит Эмма, явно забыв, что мы на улице и стоим на обочине. — Я не твоя, чтобы защищать…

— Но я буду защищать тебя, несмотря ни на что. — Я подхожу ближе, стараясь не замечать, как она вздрагивает в ответ. — Давай поговорим об этом внутри, Эмма…

— Нет. — Она поджимает губы. — Мне придется искать другой салон, не так ли? Ты только что разрушил мою карьеру. Рико будет…

Я резко выдохнул, встретив ее взгляд своим.

— Нет, не будет.

В моем тоне прозвучала окончательность. Глаза Эммы расширились, и она поднесла руку ко рту.

— О-о-о, Боже. Данте.

— Он не разрушит твою карьеру. Он ничего не сделает. Возможно, тебе придется найти новый салон. Но после той работы, которую ты сделала для меня…

— Нет. — Эмма снова покачала головой, на этот раз более яростно. — Нет, ты не будешь иметь с этим ничего общего. Или я. Уходи, Данте…

— Эмма…

— Нет! — Она отступает назад, выставив руки перед собой. Она смотрит на меня, как будто не узнает. — Между нами все кончено, Данте. Я знала, что у нас ничего не получится. И ты ясно дал мне понять, что мои инстинкты были верны.

Она резко поворачивается на каблуках и, почти спотыкаясь, бежит к своему дому. Я хочу схватить ее, остановить, сделать все, чтобы она больше не уходила. Потому что я знаю до мозга костей, что, когда она исчезнет за этой дверью — это будет конец.

Больше я ее не увижу.

Но я не могу жалеть о том, что сделал. Ни капельки. Рико заслуживал смерти.

Я сожалею лишь о том, что из-за него я потерял единственную женщину, которую когда-либо любил.

19

ЭММА

Я едва успеваю зайти в дом, как начинаю плакать.

Все это обрушилось на меня разом. Сердце разрывается от того, что мы расстались с Данте, хотя я знаю, что это было правильно. Ссора с Рико. Страх, когда он схватил меня, и адреналин, когда я отпихнула его и он упал на стол. Этот адреналин заставил меня выйти из салона и вернуться к машине, не имея ни малейшего представления о том, что я собираюсь делать. Я знала, что мое место в "Ночной орхидее" потеряно, как только я подняла на него руку.

Я как раз размышляла над тем, что это значит для меня и моей карьеры, когда вернулась домой и поняла, что Данте умудрился влезть во все это.

Так же, как он делал это с самого начала.

Все это нахлынуло на меня, смешавшись с растерянностью и чувством вины, потому что я не могу заставить себя расстроиться из-за того, что Рико мертв. Меня ужасает жестокость поступка, реальность того, кем является Данте, но в глубине души я испытываю чувство облегчения.

Рико не разрушит мою карьеру. Я все еще тату-мастер, стажировавшийся у Рико Экстона — ныне покойного Рико Экстона, а не опальный художник, чье имя замазано в каждом большом городе. Еще два часа назад я стремилась к последнему. Теперь эта проблема решена.

Данте, который с самого начала пытался прилететь и спасти меня, как бы я ни старалась его остановить, все решил. И я не могу притворяться, что исход был бы иным. Если бы я хоть раз сказала Данте, что Рико вымогает у меня деньги, Данте взял бы их обратно плотью. А когда Рико неизбежно попытался бы в свою очередь покончить с моей карьерой, Данте прикончил бы его.

Лицемерно ли то, что я ужасаюсь его поступку, но не расстраиваюсь из-за результата? Думаю, да, но сейчас я не могу заставить себя подойти к Данте. Было совершенно очевидно, что для него такое насилие нормально — но не для меня. Я не хочу, чтобы это было так.

Я не смогу больше никогда его видеть.

Я отстраняюсь от двери и иду по коридору к своей спальне. Как только я переступаю порог спальни, я понимаю, почему мне не следовало позволять Данте приезжать сюда. Кровать теперь заполнена воспоминаниями о нем: его руки на мне, то, что он шептал мне на ухо, то, что он заставлял меня чувствовать. Может, на его коже и есть физическое напоминание обо мне, но он нашел способ оставить свой след в моей жизни так же неизгладимо.

И я не представляю, как человек может забыть такого человека.

* * *

Неделю спустя эта мысль снова преследует меня.

Всю неделю я старалась не думать о Данте. Он звонил, писал смс, но я игнорировала все, говоря себе, что, если я буду продолжать общаться с ним хотя бы минуту, это будет намного сложнее. Я не могу перестать видеть его лицо перед тем, как я выбежала из салона, его выражение, более холодное, чем я когда-либо видела, или то, как он сказал мне уходить, скрипя зубами, как будто он едва мог сдерживать свою злость.

Я должна была понять, что он собирается сделать. Он просил меня уйти, чтобы я не стала свидетелем этого, как будто от этого станет лучше.

Я никогда в жизни не видела, чтобы кто-то был так зол.

Полицейские расспрашивали меня об исчезновении Рико и взломе салона. Они не были агрессивными, но заставили меня понервничать, тем более что я действительно знаю больше, чем говорю. К счастью, у меня было время придумать историю до того, как они заговорили со мной, она подтверждалась чеком на таблетки, которые я купила в тот день. Тогда мне показалось ироничным, что ошибка, которую мы с Данте совершили, в итоге помогла мне получить алиби на то, где я была, пока творился