– пожал плечами Брак, растирая онемевшие колени. В медицине он разбирался примерно так же, как в астрономии – то есть мог разглядеть на небе Левого и Правого, а здорового человека отличить от мертвеца. Хотя, после сегодняшних событий он и в этих основополагающих вещах начал сомневаться.

Однорукий что-то невнятно пробубнил и прикрыл глаза, откинувшись в плетеном кресле – стоять он по-прежнему не мог.

– Нужно уходить, немедленно. Свое мы взяли, – заключил Раскон. – Сколько там мертвецов?

– Два… десятка. Может больше, – вновь выглянул наружу охотник, – Принюхиваются, идут сюда.

– Не вытянем, – покачал головой старший Жердан. – Еще этого…

– Тащить. Шарк, шарк, вялыми ножками по камушкам.

– Пускайте сигналку. Красную.

Охотник кивнул, отобрал у Брака сумку и полез на чердак, откуда через минуту раздался приглушенный хлопок.

– Да где этот шаргов ревун? – прорычал Везим, привалившись плечом к двери в левое крыло.

Ответом ему стал тяжелый удар с той стороны, рванувший удерживающую дверь веревку и едва не выломавший петли. Продышавшийся эйром Брак пытался укрепить хлипкую преграду валяющимся в гостиной хламом, но получалось у него плохо – изящные столовые приборы не призваны удерживать напор оживших мертвецов, да и сводить выходило уже с огромным трудом. Сказывалась дикая усталость и проклятое онемение, добравшееся до затылка.

Грязно ругающийся охотник дождался следующего удара, просунул в появившуюся щель дуло жахателя и спустил пружину, вызвав очередное сотрясение бревенчатых стен поместья. Таких гулких ударов за последние минуты было уже немало, с потолка давно осыпался весь скопившийся там мусор, а стены гостиной лишились всяких намеков на украшения. Получивший передышку Брак принялся спешно сводить под дверь широкий клин из глубокой оловянной миски.

Оборону держали уже с десяток минут, истратив почти все заполненные банки и годовой запас удачи. Привлеченные сигналкой мертвецы перли безостановочно, ломились в заколоченные двери и окна. Просвета не было, да и остановить их не получалось – сквозь ведущие наружу щели выходило просунуть лишь самый наконечник копья, на которые покойникам было насрать, либо дуло жахателя – для которых стремительно кончались припасы.

Входная дверь, нормально закрепить которую братья поленились, теперь мстила им за столь небрежное отношение – прогибалась от ударов, трещала и с жутким скрежетом вытягивала из бревен удерживающие ее гвозди.

– …Опа! – орал Кандар, пытаясь перезаправить жахатель. Рука у него тряслась, а голову постоянно клонило на сторону.

– Еще сигналку! – рявкнул Раскон, удерживая своей тушей дверь и вслепую тыкая саблей наружу.

Сигналок больше не было. Истратили обе красных и даже одну зеленую, но все чего добились светящиеся дымные грибы – привлекли еще больше мертвецов. Ломились даже сверху. Одного такого, скатившегося по лестнице мужика средних лет в драной кожаной куртке, принял на рогатину один из братьев, а добивать пришлось Браку все тем же ударом ножа в затылок – остальные были заняты.

Младший Жердан, сбиваясь и путая слова, бубнил тогвианскую отходную.

– Вмешиваться надо в подходящий момент, – говорил Логи помятому Браку, мясисто вбивая кулак в лицо очередному задире, – Иначе это обесц… обс… Иначе хер оценят, скоты неблагодарные.

Смотрел он при этом почему-то на калеку.

То ли вздорный старик Шаркендар жил по тем же неписаным правилам, то ли попросту проспал все неподходящие моменты, но недооценить его вмешательство в безнадежную оборону было невозможно. Сначала потянуло дымом, жирным и вонючим, заставив столпившихся у дома мертвецов замедлить атаки и начать тревожно принюхиваться.

А затем подала голос “Карга”. Но не бесполезным в такой ситуации ревуном, а раскатистым, хлестким и басовитым баритоном скраппера. По стенам дома что-то простучало, а с улицы раздался протяжный скрип выдираемых с мясом гвоздей, завершившийся гулким ударом об землю. Таким, какой могли бы вызвать падающие на утоптанную землю бревна частокола. В свежий пролом ворвался луч фонаря, мгновенно привлекший внимание мертвецов. Головы начали поворачиваться, затянутые мутной белесой пленкой глаза искали нового участника представления.

Раскон отвалился от двери, переводя дух. Его великолепные усы слиплись от пота и обвисли неопрятными сосульками, а лицо раскраснелось до цвета свеженачищенной меди. Куда-то запропастившийся в последнюю минуту Везим неожиданно обнаружился у лестницы, злобно терзающим заклинившую пружину оружия.

– Семь, восемь… – бормотал под нос калека, машинально считая секунды до переснарядки огромного жахателя. Несложный процесс – всего-то надо сменить пробитую пластину, засыпать свежую порцию снарядов и дождаться, пока компрессор заполнит камеру эйром. Кандару удавалось справиться за полминуты. Браку – за двадцать три. Вместе они справлялись за пятнадцать.

Шаркендар управился за девять. И ночь превратилась в день.

Рассерженно жужжащая картечь влетела в дом прямой наводкой, вышибая из бревен крупную щепу вперемешку с каменным крошевом. Попавшие под удар мертвецы повалились, перебитые галькой кости ломались, ноги хрустели и складывались, словно попавший под колеса трака пустырник. Уцелевшие рванули к реке, остальные медленно ворочались в изрытой, пропитанной кровью грязи.

А часы в голове Брака уже отсчитывали очередную девятую секунду.

– Уходим! – крикнул Раскон, щурясь от очередной вспышки, проникшей в гостиную через свежие дыры в досках.

– К воротам?

– К реке, недоумок! Держись, Шарк…

Побег из обреченного дома Брак едва запомнил. Пылал частокол, пылали ближайшие к реке дома, горящая кровянка крыш сворачивалась и извивалась, как живая, истекая чадящей красной смолой. Над рекой гремела канонада сольного выступления “Вислой Карги” и ее гениального музыканта. Картечь била по берегу, по мертвецам, камни свистели в опасной близости от беглецов – но не задевали. Разве что барабанили осколки по костяной броне Жерданов, с топорами наперевес прорубающих дорогу остальным.

Кандара тащили фальдиец с Браком. Раскон, к тому же, пер на себе мешок с самой ценной добычей. Второй мешок тащил истративший последние банки Везим. Воздух пропах эйром и дымом.

До пролома добрались так быстро, как смогли, оставив за собой просеку среди оживших мертвецов. Некоторые уже вставали, остальные пытались ползти, тянули пальцы и пытались хватать за ноги. Время на таких тратили не больше, чем требуется топору на то, чтобы с размаху садануть вниз. Рыжий на мгновение задержался, сунул руку в сумку калеки и, широко замахнувшись, метнул в разгромленное поместье раскаленный докрасна шар. На втором этаже занялось пламя.

“Вислая Карга” вновь замолчала, но ее помощь уже не требовалась – пологий берег покрывал настоящий ковер из разорванных тел. Скраппер с такого расстояния не